– Нам еще далеко?
– Не очень.
– Как ты это узнаешь? – выдохнула Мария. – Здесь же все одинаковое. Мы можем быть где угодно.
Джоко не ответил. Еще поворот, полдюжины скользких ступенек вверх, в проход такой узкий, что Мария была вынуждена идти позади Джоко. Наконец они подошли к двери, и Джоко потянулся к щеколде:
– Извини, – прошептал он, – не нужно бы тебе появляться здесь.
Дверь со скрипом открылась.
Мария вцепилась в Джоко так крепко, что ему стало трудно дышать. Положительным моментом в ее хватке было только то, что его поврежденные ребра получили поддержку.
– Это ты здесь живешь? – слабым голосом спросила она. Было слышно, как стучат ее зубы.
Сделав три шага по комнате, Джоко подошел к столу. Вопреки давней привычке он нашел свечу в подсвечнике, а рядом с ней – спички. Обычно он предпочитал темноту. Установив подсвечник, он чиркнул спичкой.
Мария замигала от света. Джоко наблюдал за ее лицом, пока она оглядывалась вокруг. К его боли добавилось смущение. Он отдал бы все, что имел, всю свою драгоценную мелочь, лишь бы скрыть от нее это.
Стол меньше ярда в поперечнике, пара разных стульев, крохотная двустворчатая тумбочка, гвозди для одежды в стене, соломенный тюфяк на полу. И больше ничего, совсем ничего.
Полный недоумения взгляд Марии вернулся на его лицо.
– Сними пальто, – это были ее единственные слова.
Джоко послушно начал расстегивать пуговицы. Мария отвела его руки в стороны и сделала это за него. Затем, зайдя ему за спину, она стащила тяжелое пальто с его плеч.
– Здесь можно как-нибудь согреть воду? Джоко почувствовал, что его лицо загорелось.
– Воды нет.
– Как нет?
– Нет воды, – повторил он громче. Мария беспомощно огляделась вокруг. В тени тумбочки ее глаза наткнулись на ведро.
– Здесь поблизости, за углом, есть колонка, – пояснил Джоко. – Но тебе нельзя туда идти.
Мария вздернула подбородок, словно собираясь возражать.
– Ты не сумеешь найти ее в тумане, – сказал он.
После этих слов она бессильно опустилась на стул. Пару минут они смотрели друг на друга. Мария ужасно боялась, что выглядит не лучше Джоко, если не считать крови. Его явно чем-то ударили сбоку по голове. Две струйки крови резко выделялись на его щеке, светлые волосы с одной стороны лица были взлохмачены. Еще один синяк вспух на его челюсти. Но самым ужасным было то, как он сгорбился всем телом.
– Что нам делать с твоей рукой?
Джоко приподнял руку на пару дюймов. Его лицо побледнело от напряжения, по лбу потек пот.
– Видишь – она, кажется, не сломана.
– Пожалуйста, не надо.
– Чего?
– Не храбрись. Тебя ранили, и все это из-за меня.