– Как ты можешь говорить такое, Эйб? – возмутилась она. – И это после всего, что они сделали с Китаем!
– Как бы то ни было, – решительно заявил он, – я не могу поехать с тобой, и давай не будем больше возвращаться к этому вопросу. Обязанности перед владельцами – мой первейший долг.
– Перед владельцами? – негодующе воскликнула Фрэнсин. – Перед этими жирными котами в Манчестере?
– Фрэнсин, ты что, вступила в Гоминьдан? – шутливо спросил Эйб, хотя ему сейчас было не до шуток. – Ты говоришь сейчас как какая-нибудь заядлая коммунистка!
Рут подняла глаза на отца и недовольно насупилась.
– Папа, не кричи на маму!
– А ты не кричи на меня. – Он потрепал дочку по щеке. – Я просто пытаюсь призвать маму к здравому смыслу, вот и все.
– Мы не оставим тебя здесь, – тихо сказала Фрэнсин, упрямо поджав губы.
– Не глупи, дорогая. – Он взял ее за подбородок и повернул к себе. – Я буду в полной безопасности, а вас отправлю в Сингапур, чтобы вы здесь не паниковали и не портили мне настроение. Там вам будет намного лучше и спокойнее. А как только все закончится, вы сразу вернетесь сюда.
– А если не закончится?
Эйб пристально посмотрел на жену:
– В таком случае я, естественно, приеду к вам в Сингапур. Но думаю, до этого дело не дойдет.
– Нет, Эйб, ты сам прекрасно понимаешь, что такое вполне может случиться, но потом будет уже поздно. – Фрэнсин была па грани истерики, на глазах ее появились слезы. – Мы должны ехать туда все вместе, Эйб, все втроем.
– Давай без глупостей, дорогая, – повторил он, теряя терпение.
– Ты нам нужен, Эйб, – взмолилась она, вцепившись в него обеими руками.
– И шахте я нужен не меньше, – сказал он, сдержанно улыбаясь. – И моим работодателям.
– Значит, мы не можем рассчитывать на большее, чем твоя шахта и ее ожиревшие владельцы?
Он вскинул голову и строго посмотрел на жену:
– Ты опять за свое? Помнишь стихотворение классика: «Я не мог бы любить тебя так сильно, если бы превыше всего не любил свою честь»? Помнишь?
– Эйб, столь дорогое для тебя понятие чести не имеет к твоей шахте ни малейшего отношения, – продолжала упорствовать Фрэнсин. – Ты ведешь себя как глупец.
Эйб напрягся и гневно сверкнул глазами. Он не привык, чтобы жена разговаривала с ним в таком тоне. Она пришла на шахту юной девочкой, проработала там совсем немного и совершенно не смыслит в подобных делах. А он, очарованный ее красотой и юностью, очень многим пожертвовал, чтобы завоевать ее расположение. Пожертвовал даже самыми близкими друзьями, которые считали и до сих пор считают, что он совершил большую глупость, связавшись с азиаткой, которая может стать главным препятствием для его профессиональной карьеры.