Бодайн молча кивнул и улегся на матрас.
Повернувшись к Мануэлю Дельгадо, Эллис Андерсон сказала:
– Я хочу отблагодарить вас за гостеприимство, оказанное моей внучке и Бодайну. – Она вытащила кошелек.
– Нет, сеньора, мы не возьмем денег, – заявил гордый мексиканец. – Нам было приятно принимать у себя сеньориту Викторию и сеньора Бодайна.
Матушка поняла, что обидела хозяев, и протянула Мануэлю руку.
– Я вам обоим очень благодарна, – сказала она.
Виктория взяла на руки Роберто и чмокнула его в смуглую щечку. Потом подошла к Консуэло и, передав ей ребенка, крепко обняла женщину. Повернувшись к Мануэлю, девушка пожала ему руку и проговорила:
– Спасибо за вашу доброту. Вы мои первые друзья в Техасе. Если не возражаете, я буду иногда к вам наведываться.
– Вы окажете честь нашему скромному дому, – вежливо ответил Мануэль.
Эллис Андерсон с улыбкой наблюдала за внучкой; она видела перед собой не избалованную богачку, а прелестную и отзывчивую девушку с добрым сердцем.
Минуту спустя фургон тронулся с места. Сзади, привязанный к фургону, следовал Бунтарь. Виктория с улыбкой поглядывала на бабушку. Было очевидно, что старушка ей рада, и, следовательно, их с Бодайном путешествие завершилось вполне благополучно.
Когда они прибыли на ранчо, Эллис уложила внучку отдыхать, а затем уединилась с Бодайном. И тот поведал ей обо всех злоключениях девушки. Когда же Бодайн наконец закончил рассказ, старушка утерла слезы и сказала:
– Ты даже не представляешь, что значит для меня ее присутствие. Она так похожа на Мэри Элизабет…
– Только внешне, – заметил Бодайн. – Характером она в свою бабушку.
– Как ты думаешь, янки ее здесь не выследят? – Эллис с беспокойством взглянула на Бодайна.
– Едва ли, – ответил тот. – Только О’Брайены знают, куда мы направились. Но я им полностью доверяю.
– И все же надо проявлять осторожность, – проговорила старушка. – О, Бодайн, я так рада, что ты вернулся. Я допустила ошибку, когда позволила тебе уехать в Джорджию вместе с Мэри Элизабет. В результате твоя собственная жизнь не сложилась. Сначала ты присматривал за моей дочерью, а потом – за внучкой.
– Я ни о чем не жалею, Эллис. И на жизнь не жалуюсь.
– Что ж, поправляйся побыстрее. Мне нужен помощник на ранчо.
– А я уж думал, что ты об этом не вспомнишь, – улыбнулся Бодайн.
– Полагаю, ты должен занять достойное место в нашей семье, – продолжала Матушка.
– Ты о чем? – удивился Бодайн.
– Я считаю, что тебе следует принять имя своего отца.
Бодайн с сомнением покачал головой:
– Когда-то это было для меня очень важно, но теперь я об этом не думаю.