– Это доставило мне удовольствие. – Молодой человек галантно поклонился. – Вернемся к гостям?
Девушка кивнула, и они снова зашагали по дорожке. Эдвард собирался сказать Виктории, что служил в армии северян, но потом решил, что выбрал не самое подходящее время. Он расскажет об этом позже. Он был уверен, что сумеет объяснить свой поступок.
Остановившись у куста, с которого он недавно сорвал для девушки цветок, Эдвард спросил:
– Вы позволите мне называть вас Викторией?
– Поскольку мы соседи, в этом не будет ничего предосудительного.
– А вы будете называть меня Эдвардом?
– Да, если вам угодно.
– Я очень хочу этого, Виктория. Знаете, когда мы встретились, мы начали не с той ноги, если можно так выразиться. Давайте забудем прошлое и начнем все сначала.
– У вас при нашей первой встрече сложилось обо мне неверное представление. И я также была о вас не лучшего мнения.
– А сейчас? – Он заглянул в глубину ее глаз. – Что вы чувствуете сейчас?
У Виктории перехватило дыхание.
– Я чувствую… Я, вероятно, ошибалась. Бабушка очень хорошо о вас отзывается, и я доверяю ей.
Эдвард рассмеялся.
– Вы умеете сбивать с мужчин спесь. Но делаете это так, что на вас невозможно обижаться.
– Но я действительно не хотела вас обидеть, – пробормотала девушка. – А если я все-таки вас обидела…
– Нет-нет, нисколько. Но вы меня пленили, Виктория. – Он снова заглянул ей в глаза. – Произнеси мое имя, Виктория. Хочу услышать, как оно звучит в твоих устах.
Девушка покраснела и потупилась. Эдвард взял ее за плечи и сказал:
– Говори же, я жду.
Виктория чувствовала, что у нее подгибаются колени. Собравшись с духом, она прошептала:
– Эдвард…
Он провел ладонью по ее щеке, и от этого прикосновения Виктория затрепетала.
– Вот видишь? – улыбнулся Эдвард. – Оказалось, это совсем не трудно, правда? – Виктория кивнула; она не могла вымолвить ни слова. – Идем. – Эдвард увлек девушку за собой. – Твоя бабушка, наверное, уже волнуется.
Матушка действительно беспокоилась; она давно уже поглядывала по сторонам. Было совершенно очевидно, что Эдвард Ганновер неравнодушен к ее внучке, и это вызывало тревогу – ведь Виктория была еще очень юной и неопытной. Эллис надеялась, что Эдвард не вскружит ее внучке голову, но все же дала себе слово, что отныне будет предельно бдительна.
Молодые люди наконец-то вернулись, и Матушка тут же заявила, что уже поздно и им с Викторией пора домой. Эдвард решил, что сам отвезет женщин. Он знал, что фиеста продлится до рассвета, хотя кое-кто из мексиканцев уже и так выпил достаточно.
Карлос тоже едва держался на ногах. Он подошел к ним покачиваясь и с улыбкой пробормотал: