Эми кивнула, прикрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.
– Я постараюсь не задерживаться, – пообещала Молли.
Эми пробормотала что-то нечленораздельное. Молли вылезла из машины, захлопнула дверцу и зашагала по направлению к зданию.
Внутри помещения пахло лимонным освежителем воздуха. У двери рядом со столиком дежурного висело расписание занятий по труду и по пению. В холле и коридоре было чисто. Дежурная оказалась дружелюбной и улыбчивой женщиной.
«Неплохое местечко, – сказала себе Молли. – Быть может, если Эми все это оценит по достоинству, то…»
Молли нашла Остина сама. Он находился в дальнем конце комнаты отдыха и смотрел в окно на глухую кирпичную стену выстроенного напротив дома. Что и говорить, зрелище было не слишком вдохновляющее.
Она тихонько подошла к мужу и остановилась в нескольких шагах от его кресла.
– Остин…
Молли так и не поняла, услышал он ее или нет. Во всяком случае, виду он не подал: не шелохнулся, не повернул головы – ничего. По его безвольно опущенным плечам и клонившейся вниз голове Молли поняла, что он бесконечно утомлен. Он все еще очень быстро уставал, и в такие минуты казалось, что в его состоянии никакого улучшения не наступило.
– Остин… – Молли снова назвала мужа по имени. Она никак не могла взять в толк, как разрешить сложившуюся ситуацию. – Что ты здесь делаешь?
По стеклу барабанили дождевые капли. От падавших с неба водяных струй кирпичная стена за окном потемнела и приобрела еще более мрачный вид.
Неожиданно Остин протянул руку, взялся за подставку с листом бумаги и карандашом на веревочке.
Хотя доктор Хэнкс утверждал, что обращение к карандашу и бумаге замедлит прогресс в плане восстановления речи, Остин упрямо продолжал писать все свои реплики.
Поскольку он очень устал, буквы у него выходили куда хуже, чем обычно, и отличались друг от друга размерами. Кроме того, Остин делал грамматические ошибки и почти не соблюдал промежутков между словами, так что понять его записи было мудрено. Молли, однако, без труда разобрала его каракули. Он хотел, чтобы она съехала. Только после этого он соглашался вернуться домой.
– Если я съеду, – сказала она, – кто будет за тобой ухаживать?
Остин снова зацарапал грифелем по бумаге: ЭМИ.
Он повернул голову и с отсутствующим видом посмотрел мимо Молли, отыскивая взглядом дочь.
Молли между тем думала, через какие трудности придется пройти Эми в том случае, если Остин будет настаивать на своем.
– В данный момент Эми сидит в машине на парковочной площадке, и ее сильно тошнит, – сказала Эми, ткнув пальцем в сторону стоянки. – Ты помнишь, как ее тошнило в прошлый раз? Так вот, сейчас ее тошнит ничуть не меньше.