– Когда-нибудь, – ответил он, стараясь сохранить естественный тон голоса, – когда-нибудь эти часы будут твоими. – Он взглянул на зеленые глаза Анны, на светло-карие Марии, подумал о своих голубых и решил, что дочь должна была смешать эти два разных цвета, чтобы получить свой удивительный изумрудно-зеленый. Чезаре поцеловал Анну и Марию. – Добро пожаловать в ваш дом, – сказал он.
Мария была в замешательстве. Все, что она услышала утром от матери, не на шутку встревожило ее.
– С Анной случилась неприятность, – сказала она и коротко поведала о происшествии.
– Это Музетто принес неприятность, – важно уточнила девочка.
Чезаре выслушал и успокоил ее.
– Мало бед, которые нельзя поправить, – сказал он. Взгляни он раньше на эту девчушку, почувствуй ее легкое дыхание, услышь ее нежный детский голосок, он бы давно убедился, что Анна его дочь, и не было бы нужды в доказательствах. Он порывисто наклонился, взял девочку на руки и прижал к себе. Почувствовав себя в сильных руках этого мужчины, о котором она долго мечтала, но которого представляла совсем другим, не таким строгим, не таким старым и солидным, Анна неожиданно испугалась и разразилась слезами. Она вырвалась из его объятий и кинулась к материнским юбкам, инстинктивно спрятавшись в них.
– Мне очень жаль, – сказал Чезаре, смешавшись.
– Ничего, – Мария улыбнулась ему. – Ты должен дать ей время. И дать ей много любви. В другом она не нуждается.
– У нас будет время для этого, – уверил ее Чезаре. – А теперь поедем к профессору Гандини. Он ждет вас.
Чезаре открыл дверь профессорского кабинета и пропустил Марию и Анну вперед. Это было просторное помещение с тяжелой темной мебелью и чучелами животных. Среди них и собака, которая показалась Анне огромной: у нее была длинная густая шерсть, застывшие глаза и слегка раскрытая пасть с острыми зубами. На этажерке стоял филин и пристально глядел на нее, а сокол с раскинутыми крыльями и острыми когтями, казалось, готов был напасть из темного угла комнаты.
Мария почувствовала, что рука девочки сжалась, а сердце колотится как бешеное.
– Не бойся, – сказала она. – Это все не настоящие звери. Они не опасны.
– Как куклы?
– Как куклы – видишь, ты сразу все поняла.
Мария хорошо знала профессора Энрико Гандини, человека глубокой учености и необыкновенной доброты, который наблюдал за ней во время беременности и был личным врачом Чезаре. Его антифашистские убеждения стоили ему кафедры, но он не захотел, чтобы Чезаре Больдрани вмешался и помог ему.
Врач приветливо встретил их, внимательно выслушал рассказ Марии и Чезаре, потом попросил раздеть девочку и осмотрел ее. Профессор казался Анне глубоким стариком, он к тому же никогда не улыбался, но с этим старым серьезным человеком она чувствовала себя удивительно спокойно. Его большие руки, теплые и заботливые, внушали ей чувство безопасности.