Непривычная похвала отца ошеломила Ариану. Слезы счастья и гордости потекли у нее по щекам. Ранульф тихо стоял рядом, дожидаясь, когда Ариана обратит на него внимание. Он ощутил укол ревности, увидев, как близки друг другу отец и дочь, вместе переживавшие этот трогательный миг. Ему так хотелось иметь право обнять Ариану, быть тем мужчиной, которого она встречала бы с любовью и преданностью, сиявших в ее серых глазах.
Честно говоря, он не мог отвести от нее взгляда. Со своими длинными медными волосами, свободно падавшими из-под золотого обруча, с осанкой, царственной и грациозной, она была потрясающе красива.
Ранульф жаждал заключить ее в объятия, успокоить грохот сердца, бьющегося в груди. Лишившись Кларедона, он лишился власти над Арианой. И отец, и наследство вернулись к ней, и она могла спокойно отречься от Ранульфа. Наконец Ариана обернулась к нему, и их вопрошающие взгляды встретились.
Ариана неуверенно всматривалась в лицо Ранульфа.
– Ранульф… милорд. Разве я смогу когда-нибудь отблагодарить тебя за помощь отцу?
Ранульф улыбнулся, не сумев скрыть уныния:
– Не стоит благодарности, леди.
Чего он хотел – нет, жаждал, – так это любви Арианы. Пейн ослабил напряжение, хлопнув Ранульфа по спине и поклонившись Уолтеру.
– Милорды, войдите в башню, и давайте отпразднуем этот радостный день. Леди Ариана столько дней готовится к вашему прибытию. Сегодня она устраивает пир в честь вашего возвращения домой.
Уолтер одобрительно кивнул и похлопал по кольчуге, прикрывавшей живот.
– Превосходная мысль. Я не откажусь от доброй еды, чтобы нарастить немного мяса на эти кости. Думаю, сейчас меня скинет перышком с коня любой зеленый юнец.
Вспыхнув от удовольствия при виде отца, сохранившего мужество и оптимизм даже в условиях тюремного заточения и при плохом самочувствии, Ариана приняла его протянутую руку и пошла вместе с ним вверх по лестнице в большой зал, где обитатели замка уже нетерпеливо ждали возможности поздороваться с вернувшимся лордом.
Пиршество затянулось до глубокой ночи. Обязанности хозяйки требовали всего внимания Арианы, поэтому она никак не могла поговорить с Ранульфом наедине, хотя и очень хотела.
Ранульф, раздосадованный этим, следил глазами собственника, как она садилась рядом с отцом – слишком далеко от него, как ему казалось. Он почти ничего не ел, совершенно потеряв аппетит, и очень мало пил. Он хотел только одного – подхватить Ариану на руки и унести ее наверх, лечь рядом и прижать ее своим телом, прильнуть к ее губам и упиться ее сладостью. Он с вожделением смотрел на ее губы тоскующим голодным взглядом. Он томился, вспоминая ее отказ выйти за него замуж. «Если ты поймешь сердцем…»