– Ну, хорошо, – благосклонно кивнул следователь, проглотив обидное обращение « мой юный друг» . – Тогда вам не надо объяснять, что указание в протоколе следственного действия на недружелюбный взгляд гражданина Лежнева не будет иметь для суда какого-либо значения. Это оценочное понятие. Вы видите в его глазах злобу. Я же вижу боль и отчаяние. Кто из нас прав? К тому же очную ставку мы не фиксируем на видео, а записываем на бумагу. К чему нам эти эмоции? Продолжим?.. Скажите, Лежнев, подходили ли вы после процесса к гражданину Лещинскому с угрозами?
Похоже, Лежнев сделал из этой небольшой словесной потасовки для себя определенные выводы. Когда он отвечал, его голос уже не вибрировал от злобы, а звучал вполне нормально, даже равнодушно.
– К Лещинскому я не подходил, угроз в его адрес не высказывал. Конечно, я был зол на него, но понимал, что он – только адвокат и таким образом зарабатывает деньги.
– Быстро учится, зараза! – хмыкнул себе под нос Лещинский. – Значит, это я все напридумывал, так, что ли?
– Вот именно, – согласился оппонент. – Напридумывал, как всегда.
– Хорошо, Лежнев. Тогда поясните в хронологическом порядке, что вы делали в тот день, когда был оглашен вердикт присяжных? – попросил следователь.
– Пожалуйста, – пожал плечами мужчина. – После вердикта я отправился на кладбище. Купил цветы в торговой палатке и пошел к могиле сестры. Там я пробыл около двух часов. Мне было больно и тошно. После этого я приобрел продукты в магазине и уехал на озеро в дачный домик, где и пробыл всю ночь и половину следующего дня.
– Свидетелей, конечно, нет? – поднял бровь Лещинский.
– Свидетель есть. Правда, единственный, – ответил Лежнев, холодно глядя на него. – Это мой сосед. Мы пили с ним всю ночь. Я оплакивал Лару, а он утешал меня. Часа в четыре ночи мы свалились, как убитые. Пришли в себя только ближе к полудню следующего дня.
– Он говорит правду, – вмешался следователь. – Мы допросили друга. Тот повторил его показания слово в слово. Так что будем считать этот вопрос закрытым. У Лежнева есть алиби, и оно подтверждено. Его не было в городе. Как это для вас ни прискорбно, гражданин Лещинский, но вы должны принять этот факт как данность.
– Факт?! Данность?! Да о чем вы говорите! Это липовое алиби, состряпанное наспех. Вы должны лучше проверить его, – взорвался адвокат. – Я обещаю, вы найдете там немало интересного.
– Мы сделали все, что могли, – ответил Карасев.
– Вернее, то, что сочли нужным! Был бы я на свободе, – с горечью вздохнул Лещинский, – я бы вывел на чистую воду этого субчика. Интуиция меня еще никогда не подводила.