– Боже, Елизавета Германовна! – простонал Полич. – Опять вы за старое. Мы же договаривались…
Елизавету словно легонько хлестнули плетью, и ее понесло. Для начала она выложила Марине всю историю с несуществующей ссорой между Макаром и Переваловым. Доказав за несколько минут отсутствие личностного мотива у подсудимых, она проанализировала их действия в день убийства, а также те подозрения, которые долгое время терзали Петренко и Перевалова, не давая им довериться друг другу.
– Теперь они между собой списались, – радостно сообщила она. – Мир восстановлен. Но это еще не все! Во-первых, мне известно, откуда у Петренко такая сумма в долларах. Только не просите – пока ничего не могу сказать, кроме того, что к убийству Макарова она не имеет никакого отношения. Во-вторых, у меня на руках есть неоспоримые доказательства невиновности подсудимых.
– А что мешает, Елизавета Германовна, вам быть откровенной с нами до конца? – в вопросе Полича чувствовалась досада. – Вы, видимо, за последнее время проделали определенную работу, но нам сообщили о ней только в общих чертах. Думаю, Мариночка захочет знать…
– Не надо, Виктор Павлович, – прервала его Марина. – Если Елизавета Германовна решила, что для Сережи будет лучше, если кое-какие детали защиты до поры до времени не получат огласку, значит, так тому и быть.
– Нет, но ведь она не думает, что такие близкие Сергею люди, как мы, могут навредить ему.
– Конечно, нет, – поспешила заверить его Елизавета, озадаченная тем, что выдержанный и улыбчивый Полич оказался столь обидчивым.
– Тогда я не понимаю…
– Что тут понимать, – мягко загасила его раздражение Марина. – Мы скоро все узнаем. Так ведь, Елизавета Германовна?
– Да, – благодарно улыбнулась ей Лиза.
– Ну, как скажешь, – пробормотал Полич. – В конце концов, не мне решать…
– Спасибо. Но, боюсь, мы вас здорово задержали. Вам наверняка надо отдохнуть. День был нелегким, – подвела черту Марина. – Да и нам это не помешает. Устала я…
Полич тут же вскочил, предупредительно подав каждой даме руку. Лиза поспешила к своей машине. Выруливая со стоянки, она приветливо махнула рукой своим клиентам.
«Полич – настоящий друг, – думала она. – Так болеть за своих близких… Неудивительно, что он казался таким расстроенным. Принимать самое активное участие в судьбе своих вчерашних подчиненных, оплачивать двух адвокатов, в самый ответственный момент получить вежливый пинок – „Этого вам знать не обязательно!“. Клянусь, как только я сообщу суду всю полученную мной информацию, непременно принесу самые искренние извинения Виктору Павловичу».