– Вы по-прежнему желаете возобновления судебного следствия? Напомню, что в противном случае все ваши заявления останутся лишь пустым звуком, на который суд не сможет отреагировать.
– Да, ваша честь! – звонко ответила Елизавета.
– Отлично! Ольга, – судья обратилась к секретарю, – запиши в протокол замечание адвокату Дубровской за нарушение процедуры прений и игнорирование требований председательствующего. А сейчас суд повторно и, можно сказать, вынужденно обращается к вопросу о возобновлении судебного следствия. Ваши мнения?
– Делайте, что считаете нужным, – буркнул Дьяков. Он уже потерял надежду освободиться пораньше и с тоской взирал на циферблат наручных часов.
– Я возражаю, ваша честь! – взвилась Савицкая. – Мне неизвестны прецеденты подобного нарушения порядка прений и возвращения к тому, от чего ушли.
– Я не спрашивала вас, госпожа Савицкая, насчет прецедентов! – вставила шпильку Фрик. – Как я помню, мы с вами находимся не в старой доброй Англии, где существует прецедентное право, а у нас в России. Но, во всяком случае, я ваше мнение учла. Вы – против… А вот суд, совещаясь на месте, пришел к другому выводу. Судебное следствие возобновляется!
Елизавета засияла как медный пятак. Но Фрик, которая терпеть не могла сентиментальности, а также любого проявления эмоций в зале судебного заседания, быстренько остудила ее радость:
– Надеюсь, вы, госпожа Дубровская, не делаете далеко идущих выводов из той поблажки, которую вам даровал суд? Мы исходим лишь из интересов подсудимых, которые могли существенно пострадать из-за вашей безалаберности и безответственности. Окончательную оценку всем вашим бумажкам мы дадим в совещательной комнате. Ясно?
– Вполне. Но все равно спасибо, ваша честь!
– Так давайте, что там у вас есть?
– Уважаемый суд! Прошу приобщить к материалам дела видеокассету. На ней запечатлен один из любительских боев, в котором мой подзащитный Петренко принимал участие. Полагаю, что этот материал доказывает, что деньги, обнаруженные у него в квартире, в сумме пятидесяти тысяч долларов, не являются платой за убийство Макарова. Они получены в честной борьбе, где мой подзащитный рисковал своим здоровьем, а может, даже жизнью. Не судите его строго. Это был лишь способ заработать…
Судебное заседание продолжалось.
Виктор Павлович казался взвинченным до предела. Он решительно отклонил предложение Грановского присесть. Перемещаясь быстрыми шагами от окна к стенному шкафу, а затем в противоположном направлении – от столика-бара к массивной двери, Полич бормотал что-то несвязное, поднимал руки вверх, изредка пожимал плечами, словно призывал Семена Иосифовича разделить с ним растерянность и недоумение. Эта картина начала изрядно действовать на нервы Грановскому, и он, изменив своей хваленой выдержке, рявкнул: