Будущие юристы должны были присутствовать при вскрытии двух трупов: жертвы железнодорожной катастрофы, а также самоубийцы-висельника. Елизавета, собрав все свое мужество в кулак, вылезла в первый ряд зрителей, нащупывая в кармане пирожок с мясом. Врач, производивший вскрытие, был на удивление молод и, что совершенно не к месту, очень жизнерадостен. Он заприметил хорошенькую студентку, и с той минуты все его внимание было сосредоточено на ней. Он любезно подсовывал ей под нос ботинки жертвы со словами:
— Замечаете ли вы, дорогая, на подошвах следы трения?
Елизавета старалась ответить садисту вымученной улыбкой, и ей до поры до времени это удавалось неплохо. Когда перешли от внешнего осмотра одежды к осмотру трупа, сохранять идиотски-безмятежный вид Дубровской стало сложнее. Стараясь абстрагироваться от происходящего, Лиза попыталась настроиться на приятную волну. Она представляла себе море тюльпанов в степи, а не секционный стол в этом ужасном месте; она видела забавную мордочку своего любимца спаниеля, а не пьяную рожу санитара с каким-то ужасным приспособлением в руках, испачканным кровью и волосами. Дубровская пыталась представить аромат французских булочек, поглощая с неумеренным аппетитом чертов пирожок, и надеялась, что через минуту эта пытка наконец закончится. Как из тумана выплыл вдруг веселый голос врача:
— Что вы думаете, дорогая, об этой печени?
Что-то странное и дурно пахнущее оказалось прямо на уровне ее глаз. Пирожок встал колом в горле. Дальнейшее она помнила смутно. Пари она, разумеется, проиграла…
Медсестра принесла историю болезни, и Елизавета очнулась от воспоминаний.
— Как я и говорил, — с удовлетворением констатировал врач, — Климов поступил к нам в отделение второго января.
Дубровская заволновалась.
— А десятого января он еще находился в стационаре?
— Разумеется.
Андрей включился в разговор:
— Лиза, ты не о том спрашиваешь… Скажите, — он обратился к врачу, — а мог этот ваш пациент покинуть отделение самовольно? Меня интересует, конечно, та же дата — десятое января.
— Это исключено, — твердо ответил доктор. — Вот поглядите… Ваш Климов ударился лицом и грудью о ветровое стекло и край втулки рулевого колеса. Сотрясение мозга… резаные раны лица, предплечья, кистей рук… многочисленные переломы в нижней трети бедренной кости… это он стукнулся коленным суставом о панель приборов управления. Таким образом, он был у нас. Совершенно точно.
— Замечательно! — воскликнула Лиза. — Скажите, а выписку из истории болезни вы можете мне предоставить?
— Пишите адвокатский запрос, я отвечу.