Воздушные волны, вздымаемые мощными лопастями вентилятора, навевали прохладу лицу, шевелили волосы, и Александр, расслабившись, скрупулезно воскрешал в памяти события, предшествовавшие сегодняшнему дню. Он неторопливо перелистывал книгу жизни, и печального в ней было куда больше, чем радостного…
В 1978 году уроженцу города Кургана Александру Сергеевичу Солонику исполнилось восемнадцать. Это значило, что он имел полное право жениться, избирать и быть избранным в органы власти, но также пришла пора призваться в армию.
О женитьбе он тогда и не помышлял, тем более о выборных должностях, зато повестка из военкомата не заставила себя ждать. Призывник с кристально чистой, назапятнанной анкетой и стопроцентным пролетарским происхождением (отец — железнодорожник, мать — медсестра) Саша Солоник в числе немногих попал за границу, в ГДР, которая в то время была членом Варшавского Договора и надежным стратегическим союзником Советского Союза.
Два года службы пролетели быстро, и, вернувшись домой, счастливый дембель встал перед естественным вопросом: что делать дальше.
Учиться пять лет в вузе на правильного стосорокарублевого инженера или учителя средней школы?
Ехать по комсомольской путевке на БАМ, таскать шпалы и кормить собой таежный гнус?
Устраиваться в бригаду шабашников, специалистов по покраске фасадов высотных зданий на Дальнем Востоке, или каменщиков, виртуозов мастерка и отвеса где-нибудь на Крайнем Севере?
Учиться его тогда не тянуло. Даже строительный техникум, в котором он был вроде бы на хорошем счету, пришлось бросить. Таскать шпалы на участке Беркакит-Тында не было желания, так же, как горбатиться по десять-двенадцать часов, пусть даже и за большие деньги, в зонах с тяжелыми климатическими условиями.
А потому дальше была милиция — пресловутая ППС, патрульно-постовая служба.
В ментовку Солоник попал скорей по инерции, нежели по твердо осознанному желанию: купился на дешевую романтику в духе крутых детективов, которые в те времена вовсю печатались в популярном журнале «Человек и закон». В них воспевались беззаветное служение законности и порядку, романтическая игра в полицейских и воров, сыщиков и бандитов, где все правила игры неукоснительно выполняются обеими сторонами. На самом деле в нелегкой милицейской службе не было никакой романтики, и это новый сотрудник понял меньше чем через месяц. Свободное время короталось в коллективных пьянках, игре в подкидного дурачка и рассказах о постельных победах над местными девицами, по большей части, сочиненных на скорую руку. В ментовке царил грубый мат, чинопочитание, подозрительность, тихое стукачество друг на друга, исподволь поощряемое начальством, которое едва ли не в открытую собирало компромат на всех без исключения подчиненных.