Миша Лукин, сидя за столиком, встретил Свечникова неприязненным взглядом.
— Ну что, офоршмачился? — едва поздоровавшись, спросил он.
Бригадир с тяжелым вздохом опустился на стул. Более всего теперь ему не хотелось вспоминать о поездке.
— Ну рассказывай, рассказывай, Свеча, — процедил Лукин-старший с издевательским сочувствием. — Расскажи, почему нашу братву мусора так легко приняли?
— Случайность вышла, — принялся оправдываться бригадир, прекрасно понимая, что оправдания вряд ли прозвучат убедительно.
— Случайность, говоришь? — недоверчиво улыбнулся Миша. — Одного повязали, другого — завалили… Один ты остался. И теперь приехал сюда и долдонишь: «Случайность, случайность»…
— Пацаны сами во всем виноваты. Едва только менты на тачках подскочили, они сразу волыны достали и — палить. Может, все и обошлось бы.
— Так ты же у них за старшого был, — напомнил Лукин. — Значит, ты за все в ответе. Почему не упредил? Почему позволил?
Свеча обстоятельно рассказал о курганской поездке. Миша слушал, лишь изредка перебивая вопросами: «а почему это вы сразу не уехали?..» «а кто стукануть мог?..» «а с чего это в Кургане московский РУОП появился?»
— Про московских мусоров я и сам ничего не знаю, — честно признался Свечников, взглянув в глаза собеседнику. Тот невольно поежился, потому что во взгляде этом читалась неприкрытая ненависть. — Мы думали, кого из родственников этого сучонка в заложники взять, чтобы Македонский нарисовался. Смотрим — тетка какая-то, вроде из его квартиры. Ну, я к ней, а тут — менты откуда ни возьмись.
— И ты один спасся? — ледянящим шепотом поинтересовался собеседник. А пацанов мусорам на раздербан оставил, да?
— Так мне что? Все сейчас бросить и бежать на Шаболовку сдаваться?! вспылил бригадир.
Приговор Лукина-старшего был таковым:
— Короче, ты лоханулся, Свеча. Будь мужчиной и признайся, что сам во всем виноват. Я сегодня утром с пацанами из твоей бригады тер, так они, знаешь, чего считают? — Не дождавшись ответа, продолжил: — Будто бы это ты Укола подставил.
— Да какой подставил? Чего ты пургу гонишь? Укол теперь в мусарне. Как знать, может быть, он теперь и на тебя псам показания дает!
— Значит, ты подставил не только Укола, но и всех нас. И меня в том числе. — Казалось, старшого трудно было чем-то смутить.
Одно было очевидно: братья не преминут записать курганскую поездку в минус Свечникову. Набор обвинений стандартный: подставы, неумение руководить людьми, вплоть до явного предательства. И впрямь: зачем допускать усиление авторитета этого человека, если подвернулся столь удачный случай опустить его авторитет?