Тот, естественно, отказался брать сигареты из мусорских рук.
— Нет, я в такие игры не играю, — поморщился Свечников, — а о каких-то там урицких и о Македонских и вовсе впервые слышу.
Хитрая улыбка заиграла на лице Воинова.
— Ну-ну-ну, неужели и о Солонике никогда ничего не слыхал? Неужели встретиться с ним не хочешь? А ведь покойный Валерий Длугач, так называемый вор в законе, более известный как Глобус, тебе двоюродным братом приходился.
При упоминании о покойном Валере Свеча заметно помрачнел.
Да, если кого-нибудь ему теперь и не хватало, так это наверняка братана. Он-то сумел бы поставить братьев Лукиных на место и не допустил бы, чтобы его, Свечу, гоняли какие-то хмыри!
— Насчет Глобуса можешь не отпираться, — спокойно произнес милиционер.
— Ну, братаном он мне был, — сумрачно ответил Свечников, закуривая свои сигареты. — От братьев я никогда не отказывался.
— Ладно, — неожиданно Воинов поднялся из-за стола, с высоты своего роста высокомерно взглянул на Свечникова, а потом, уже не глядя на него, продолжал: — Умный ты пацан, Свеча, толковый, да только одного не понимаешь: подставили тебя твои старшие, сдали, как в упаковке. Знаешь, для чего они тебя на «стрелку» отправили, а?
— На какую еще «стрелку»? — задержанный был сама наивность.
— Да не юродствуй ты! Спасибо должен нам сказать — понимаешь? Березовские приехали, чтобы тебя и твоих пацанов вальнуть, в натуре! — неожиданно мент перешел на профессиональный жаргон бандитов. — Стволы мы у них в машине нашли! А отмашку на твой завал Лукины дали. Не нужен ты им больше, вот и договорились со старшими березовскими на такой прогон.
— А почему я должен вам верить? — спросил Свеча серьезно и печально. Все, что говорил ему мусор, очень походило на правду, если не считать последних слов Шмеля — «мы, мол, пустые».
— Можешь не верить, твое право. Как говорится: вольному — воля, спасенному — рай. Мы тебя сейчас спасаем — закроем по Президентскому указу на тридцать суток, и для твоей же безопасности спрячем в изоляторе временного содержания. — Воинов перешел на сухой и деловой тон. — Все, подписывай протокол задержания и отправляйся на Петровку…
Свечников не стал спорить. Поставил подпись там, где требовалось, затушил сигарету. Прежде чем выйти из кабинета, взглянул на Воинова как-то странно. Во всяком случае так тому показалось…
Путь от руоповского офиса на Шаболовке до знаменитой Петровки, 38 показался Свече недолгим. И, наверное, потому, что в результате задержание оказалось куда более утешительным, чем можно было предположить.