Олег вспомнил пройденный больше полумесяца назад обряд посвящения, вздохнул. Интересно, что это было? Местная магия окутанного аурой древности Дюн-Хора — или истинное знание, необъятное, как сама Вселенная? Способны ли заклинания и обряды оставшихся за сотни верст хранителей действовать здесь так же уверенно, как на далеком пустынном севере?
Ведун тряхнул головой, поднялся, открыл переметную суму, достал мешочек со смесью перца и соли, обошел стоянку, заключая себя и хрустящих ячменем лошадей в защитный круг, несколько щепотей кинул в котел, добавил туда же снега взамен вытопившегося, развернул тряпицу с крупно порубленной тушей белорыбицы, опустил пару кусков в котел. Копченая рыба вкусна, но иногда хочется поесть горячего. Особенно зимой.
Вернул приправу в сумку. Рука нащупала тяжелую и обжигающе холодную серебряную пайцзу. Олег достал ее, взвесил — гривны три, не меньше. Этаким амулетом и в лоб заехать можно, коли противник на заклинание не отреагирует. Олег пошарил еще, достал свиток с наговорными словами, развернул. Интересно, будет действовать?
Неужели несколько произнесенных слов смогут превратить его из человека в земляное чудовище? Это ведь не девок привораживать, глаза отводить или тень свою от тела отрывать — это действительное превращение случиться должно…
Ведун вернулся на шкуру, задумчиво крутя в руках серебряного человечка с распахнутыми за спиной крыльями. Но тут в котле закипела вода, и Олег отложил пайцзу в сторону. Слегка разгреб дрова, уменьшая огонь, потыкал ножом в мороженые куски, пропуская кипяток внутрь, потом ложкой черпнул пока еще просто кипяченой воды, попил. Подкинул немного снега, чтобы бурлящий бульон не выплеснулся наружу. Когда котелок закипел снова — снял набежавшую пену. Опять попил, пока бульон не сделался слишком густым, превратившись из питья в еду.
Наверное, в далеком двадцать первом веке такой бы запивкой Середин побрезговал, но простая жизнь делает человека куда более прагматичным. Меду, чтобы сыта развести, у него с собой не имелось, китайская травка, как называли тут чай, была у купцов слишком дорога, да и привозилась довольно редко. Про кофе вообще никто не слыхивал. А потому выбирать напитки приходилось между жиденьким бульоном и простым кипятком. Олегу больше нравилось первое.
Наконец рыба сварилась, он снял котелок с пламени, и когда тот немного поостыл, утонув в снегу до самой земли, ведун вычерпал бульон, с удовольствием заел его рыбой. И сразу почувствовал, как слипаются от блаженной сытости глаза. Олег завернулся в медвежью шкуру, подсунул налатник под голову и благополучно заснул.