Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я смогла заставить себя выйти из дома, пересечь лужайку и позвонить в их дверь. Мистер Фоули открыл почти сразу и рассмеялся.
— Мисс Карстерс, сегодня вы одна-одинешенька! С чего бы это?
Я закусила губу.
— Я бы хотела видеть вашу жену.
— Вообще-то она уже легла…
— Я вынуждена настаивать. — Внутренне я трепетала, как осиновый лист, но мой голос оставался твердым.
— Что ж, прошу. — Мистер Фоули отступил в сторону, пропуская меня в прихожую, однако я не двинулась с места. Он пожал плечами и, весело усмехаясь, подошел к двери спальни.
— Дорогая, проснись! У нас гости.
— О, черт! — послышалось сонное бормотание миссис Фоули. — Неужели опять эта чокнутая с копами?
Я сразу узнала ее голос, а потому, даже не попрощавшись, поплелась домой.
В ту ночь я глаз не могла сомкнуть! Перебрала все возможные объяснения, но наиболее правдоподобным выглядело только одно — меня выставили на посмешище несколько раз подряд, причем совершенно этого не скрывая.
Я задернула шторы на всех окнах, выходивших на их сторону, и даже подумала: не отнести ли утром бинокль в ломбард, — но, представив, на что себя обрекаю, не стала убирать его — пусть он постоянно напоминает мне о моем унижении!
Ошибку в своих умозаключениях я обнаружила к середине недели. Да, миссис Фоули принимала участие в этих грубых розыгрышах, но, скорее всего, лишь по одной причине (если, конечно, я правильно поняла значение слова «чокнутая») — она была убеждена, что в моем лице имеет дело с психически ненормальным человеком. Зато ее муженек… Уж он-то точно знал, что я в своем уме и вижу его насквозь.
К субботе я пришла к выводу, что обязана предупредить миссис Фоули о грозящей ей смертельной опасности, но поскольку она вернулась домой почти одновременно с мужем, поговорить с ней не удалось.
Ближе к вечеру у соседей на заднем дворе поднялся какой-то шум. Раздвинув шторы, я увидела, что она пропалывает маленькую клумбу за домом, а мистер Фоули подстригает секатором живую изгородь, разделяющую наши участки. Они перекрикивались громко и сердито, и я заметила, что Свенсоны, их соседи с другой стороны, прежде чем сесть в машину, на минуту задержались, с интересом прислушиваясь к перебранке.
Я тут же натянула садовый халат и перчатки и, выйдя во двор, сделала вид, что осматриваю свои розы. Вскоре мистер Фоули, крепко выругавшись, швырнул секатор на землю и ушел в дом. Выждав на всякий случай пару минут, я торопливо обогнула живую изгородь и бросилась к миссис Фоули.
Пока я раскрывала ей коварные замыслы мужа, на ее лице блуждала брезгливая гримаса. Тем не менее я разложила все по полочкам: сначала он дискредитирует меня как свидетельницу, а затем без помех расправится с ней. А поскольку я единственная из соседей уделяю им столько внимания, для всех остальных он придумает какую-нибудь отговорку: например, что жена ушла от него или уехала в другой город, скажем, навестить мать.