— Ну естественно! — расхохотался не в силах более сдерживаться Обрел. — Я бы на твоем месте тоже предпочел играть!
— В какую игру? — тихо поинтересовался Хайваш, почитавший себя, похоже, непревзойденнейшим хитрецом.
— Да все равно, — легкомысленно махнул рукой Эврих, с разгону влетая в расставленную ему ловушку. — Лишь бы ставка была достаточно высока.
— Например, триста дакков? — предложил Йокиат, догадавшийся, куда клонит его приятель. — В любую игру?
— Почему бы и нет? — Аррант упорно не обращал внимания на знаки, которые подавали ему Джинлык и Обрел. — Я сыграю в любую игру, но только раз, без отыгрыша. И с условием: если выиграю, Гитаго и все прочие оставят меня в покое и не будут зариться на мою рабыню.
— Раз уж ты столь любезен, что оставил выбор игры на мое усмотрение, то я выбираю читимач! — торжествующе провозгласил Гитаго.
— Но это ведь не кости… — растерялся недоумок-аррант, взявшийся тягаться в хитрости с теми, кто ею жил, с неё кормился.
— Это замечательная игра. А о костях, насколько я помню, разговор и не шел? — обратился к товарищам за поддержкой Йокиат.
— Нет-нет, мы говорили о любой игре! — дружно подтвердили Хайваш, Амрел и чувствовавший уже себя победителем Гитаго.
— Что ж, поглядим, что это за читимач… — недовольно протянул Эврих. — Но сегодня-то мы играть не будем? Завтра, со свежей головой…
— Приходи в полдень в мой… э-э-э… шатер, — ласково улыбнулся Гитаго, поднимаясь с циновки.
Церемонно раскланявшись с аррантом, купцы один за другим покинули шатер, а Обрел с Джинлыком, успевшим позабыть, что шел он сюда, дабы получить причитавшийся ему брусок соли, бросились втолковывать Эвриху, какую чудовищную ошибку тот совершил, согласившись играть в игру, о которой не имеет ни малейшего представления. Неужели он полагает, что сможет научиться играть в неё за одну ночь? Да ведь это самая умная игра на свете, в которой участвуют тридцать две фигуры, и выиграть в неё ему не поможет даже Белгони, ибо побеждает в ней не удачливый, а умелый…
— Полно вам кудахтать, почтенные! — со свойственной ему непосредственностью прервал Тартунг сердобольных приятелей арранта. — Эврих в «Мраморном логове» обыгрывал в читимач самого Малаи, а с тем не удавалось справиться даже Газахлару. Господин мой любит прикидываться простачком, но, когда надобно, умеет проявлять умопомрачительную изворотливость, так что Афарге нечего бояться предстоящей игры, — добавил он специально для виновницы всех Эвриховых тревог, затравленно зыркавшей по сторонам огромными глазищами из самого дальнего и темного угла.