– Был у Ровды?
Я сообразил не сразу. Но потом кивнул. Значит, фамилия милицейского начальника Ровда. Бабоед, Трипуз, Ровда – у обитателей Горки прозвища в прошлом были еще те…
– Что он сказал?
– Велел уезжать отсюда поскорее.
– А ты?
– Сказал, что следователь прокуратуры запретил.
– Правильно! – хлопнул он меня по плечу. Плечо сразу заныло.
– В ответ он пообещал надеть мне наручники.
– Это дудки! – возмутился Виталик. – Я видел это дело. Вины твоей нет никакой, даже если бы и зафиксировали превышение скорости. Есть такое понятие – непреодолимые обстоятельства, – радостно пояснил он, – и любой юрист запросто докажет, что они были. А если Ровда вздумает по-своему, то есть прокуратура, которая контролирует соблюдение милицией законности, – лицо у Виталика стало важным. – Ничего у него не выйдет. Будь спокоен.
"Я так спокоен", – хотел ответить я, но передумал и в двух словах рассказал ему историю с телефонным номером. Даже показал его на дисплее трубки.
– Это зря, – сказал Виталик, посерьезнев, – Ровда обязательно проверит.
– Думаешь, он запомнил номер?
– У него память… – он задумался, но так и не нашел сравнения. – Он никогда телефонным справочником не пользуется – знает номера наизусть. Всех фигурантов по делам, даже если это было двадцать лет назад, помнит. Он же из розыска. Работал так, что все ворье области боялась приезжать в Горку. Это потом он стал начальником…
Виталик вздохнул. Я хотел спросить его, почему Ровда – начальник милиции оказался хуже, чем Ровда – сыщик, но в этот миг кто-то тронул меня за плечо. Дед Трипуз жестом руки позвал меня.
Мы вошли в дом. Он достал из шкафчика крестик на шнурке и надел его мне на шею. Кивнул на лик Спасителя на иконе в углу. "Нельзя без креста", – понял я и осторожно взвесил на ладони подарок. Крестик был медный, тяжелый, судя по форме и выбитому изображению – старинный.
– Спасибо, – тихо сказал дед Трипуз, и, взглянув в его обесцвеченные временем глаза, я понял, за что, вернее, за кого он благодарит…
Когда я вернулся во двор, запыхавшаяся Рита сидела на стуле и обмахивалась платком, а Виталик возился у магнитолы. Динамики врезали вальс, но Рита замахала на меня руками:
– Дай отдохнуть! С Дуней, Дуней танцуй. Видишь, заждалась…
Дуня обиженно насупилась, но, стоило мне подойти, засияла улыбкой. Виталик подхватил свою Свету, и они тоже закружились по двору. Сейчас разница в росте между ними была особо заметна, но нас Света не стеснялась. Она тоже пила медовуху…
– Я такая счастливая, такая счастливая, – радостно улыбаясь, сказала мне Дуня, легко двигаясь в так музыке, – у меня никогда не было такого дня рождения. Сколько гостей! Какие подарки! Вот! – она сняла с моего плеча руку и показала часики на браслете. – Это Виталик со Светой. А это – Рита! – она тронула мочку уха.