– Табачку хотите? – Ройд со вздохом достал из-за ленточки шляпы заначенную сигарету. – Берите, угощаю.
– Ты чего такой добрый, а? – с подозрением спросил оборотень, тот, что стрельнул пачку. – Нам лишнего не надо!
– Мне теперь не до курева, – печально сказал Ройд. – Бери, чего уж! Слышите, что в дежурке творится? Ночные людоеды нагрянули, голодные… Знаете о таких?
– Ну, – ничуть не удивился оборотень, охотно беря протянутую сигарету: во времена Ройда в страшные байки о ночных людоедах верили многие, тем более – оборотни, которые, говаривали, тоже порой человечиной не брезговали… Похоже, байки оказались гораздо древнее, чем предполагал сыщик.
– А сержант-гоблин вместе с нарядом их турнуть попытался. И вон чего там сейчас делается, – оборотни насторожили треугольные уши, прислушались: грохотало в дежурке убедительно, основательно грохотало!
– Значит, заберут меня нынче отсюда навсегда, – убито продолжал Ройд, смахивая несуществующую слезу, – а сержанта наверняка тут запрут, чтоб подмогу не вызвал. – Оборотни разом коснулись фингалов под глазами, хищно оскалились. – Вы уж извините ребятки, если чего не так, – оборотни, позабыв о Ройде, уставились на дверь, нетерпеливо ёрзая на месте. Ройд повернулся и побрёл к дальним лавкам; миновав развесёлых гномов, он внезапно присел и резво пробрался между лавок вглубь, оказавшись прямиком за спинами выпивох – пьяные гномы человека не заметили, бегает чего позади и пусть себе бегает. Может, собака какая приблудилась.
Лязгнула дверь и в камеру-пещеру, бренча связкой ключей в лапе, ввалился окровавленный сержант-гоблин – заметно кренясь на один бок, прихрамывая и в ужасе вращая единственным видящим глазом, потому как второй заплыл и не открывался: за спиной сержанта маячили высокие смутные тени.
– А мы тебя давно ждали! – в один голос прорычали оборотни, мигом срываясь с лавки, – привет, гоблиновская рожа! – с этими словами оборотни, плюясь от ярости, накинулись на бедолагу сержанта: у двери камеры затеялась нешуточная драка. Тени замерли на входе, оценивая ситуацию, но Ройд не стал ждать, когда те разберутся, что к чему – вскочив на ноги, он вырвал увесистую флягу с вином у ближайшего гнома, метнул её в гоблинов и упал, закатившись под лавку, на которой сидел ограбленный им выпивоха. С полминуты ошалевший от такого безобразия гном бессмысленно смотрел то на свои руки, то на далёкий потолок, то по сторонам: смотрел до тех пор, пока не заметил оживлённую возню среди гоблинов. Те времени даром не теряли, задранная донышком вверх фляга то и дело поднималась над их головами победным штандартом – гоблины торопились допить нежданное дармовое вино, пока не началось…