Вольное толкование исторических документов. Моменты, вошедшие бы в него, если бы были известны.
* * *
Дверь в соседнюю комнату была прикрыта неплотно, и Хадас почти не дышал, вслушиваясь в отрывки разговора, доносящиеся оттуда. Нутром он чувствовал, что это важно.
– Извините, статус Восемнадцать, не подумайте, что я хочу в чем-то опровергнуть ваше решение, но объясните мне, почему нам нельзя взяться за этот материал по-настоящему. Ведь наша великая операция «Шантаж» только выиграет, если мы будем знать точные координаты их базы?
– Вы в этом уверены, статус Пятнадцать? – тихо поинтересовался Самму Аргедас.
– Ну объясните мне свою позицию, статус Восемнадцать. Я человек прямой и правда не понимаю этой большой стратегии. – Голос неизвестного, невидимого собеседника диктатора сочетал в себе сразу две противоположные интонации: заискивания и наглости.
– А скажи мне, милый Гуттузо, жив ли еще наш любезный Счетчик – Да-джао? – поинтересовался Аргедас в своей любимой манере игры под дурака.
Ответили ему в отрицательном смысле, с долгими быстрыми пояснениями. Хадас их почти не улавливал, все-таки он только начал осваивать местный диалект.
– Так вот, дорогой статус Пятнадцать, – Аргедас сделал эффектную паузу. – Допустим, мы узнаем у этого парня координаты базы на Мааре, ну и что?
– Удар будет точный, Главный Назначенный.
– Послушай, Гуттузо, а с чего ты это взял? У нас всего один пленный, других не предвидится, как мы сможем проверить данные, которые он выдаст? Если он соврет? И даже если скажет правду – где гарантия? И самое интересное, повторюсь: с нами нет великого Счетчика, вот уже пять лет, так ведь вы сказали? Вы умеете менять и рассчитывать параметры орбит или просто баллистических траекторий?
– Но ведь остались ученики Счетчика.
– Извини, Гуттузо, я даже удивляюсь, как ты до сих пор командуешь ДОВИ? Наш славный компьютерщик был великим ученым, но плохим учителем, или он располагал изначально скверным человеческим материалом. Его ученики по сравнению с ним – это отбросы. Я им не доверяю. Поэтому, дорогой статус Пятнадцать, нам абсолютно не нужны точные координаты. У нас больше нет надежного наводчика.
Разговор был явно важным, но о чем шла речь, Хадас до конца не понял, однако то, что касалось его самого, – радовало.
* * *
Но они снова беседовали. Был в этом какой-то налет древнейшего шаманства. Ведь как приручали первых животных? Их подкармливали и не били поначалу, дабы не отпугнуть. А сколько раз доказывалось, что между тюремщиком и арестованным со временем устанавливается подобие дружбы, даже у смертников, ждущих приговора. Иногда кажется, будто человеческая психика чрезмерно пластична, вот что значит развивать разум десятки, а чувства сотни тысяч лет. И Хадас, как и прежде, молча внимал.