Пепел (Березин) - страница 8

Хадас Кьюм сделал поворот кругом. Наверное, тогда, сразу после, здесь было бы некуда ступить; потом, когда трупы сгнили, стало свободней. Он наклонился и взял в руки прах. Тихо и ровно, как в древних песочных часах, он потек между резиновыми пальцами сверху вниз, как и тогда: сверху продолжали напирать. Он зажмурился и на мгновение пошатнулся, ощутив видение наяву.

Поспешно и нервничая, он стал выбираться вверх. Только сила тяжести и присыпанные осколками костей ступеньки мешали ему, но он все равно сбил дыхание. Непрерывной неумолимой дробью сопровождали его альпинизм хлопки-выстрелы лопающихся костей. Где-то ближе к выходу он грохнулся на четвереньки и чуть не скатился, попав ногой в чью-то затылочную крышку. Он замер и взял себя в руки: все окружающее случилось очень давно, так давно, что его не касается, но тем не менее было интересно: кто их не пустил туда и было ли там спасение? Глядя с его вознесенного во времени над их древними бедами наблюдательного пункта – спасения у них не было. Возможно, давным-давно ту таинственную райскую дверь внизу подпирают с обратной стороны такие же скелеты.

Выбравшись на свет божий, он не испытал облегчения. Его измотанное тело хотело тут же упасть, но он не дал ему этого шанса: он уходил от этих старых кошмаров, от краснеющего датчика радиоактивности, от неведомого мертвого города, от прикосновения к познанной неизвестности к новой, неведомой судьбе. У него не было шансов, и только внутренняя потребность была ему компасом, а напирать на него было некому.

* * *

Все: у него больше не было надежды. В костюме кончался ресурс, он прикончил почти весь воздух, а фильтр уже и так был переполнен радиоактивной гадостью, ноги отказывались идти, похоже, он их натер, скафандр явно не предназначался для длительных пешеходных прогулок, ну а главное, он так и не вышел в более-менее чистое от ионизационного атмосферного слоя место и не получил ответа на свои импульсные обращения к звездам. Он больше не надеялся на помощь. Нужно было взглянуть правде в лицо: его никто не спасет, на своей практике он не помнил случая, чтобы сбитых пилотов спасали, правда, и не сбивали их при нем. У него был еще некоторый запас продовольствия и воды, но его можно было оплеушить в один присест. Это было все. Однако он знал, что не зря совершил это путешествие. Он не добился цели, да ее и не было, но зато он узнал ответы на загадки, которые еще не зародились в голове. Они породили следующие вопросы, но без этого путешествия они бы не возникли. Мозг получил работу, далеко уходящую от насущных проблем. Это было очень здорово, но времени на их решение у него более не было. Он присел возле скалообразного выступа и снова взглянул на индикаторы. Итак, он продержался две ночи и один день – только не короткие земные, а долгие местные, но этот медленно наступающий второй день он скорее всего не переживет. Через несколько часов он будет дышать местным, несколько разбавленным нуклидами воздухом, но их долгосрочное накапливаемое влияние будет не так страшно, самым страшным окажется сухость этой пепловой пустыни и еще ее холод. Холод обычно ассоциируется со льдом и снегом, однако здесь был другой случай. Хадас Кьюм не заметил, как среди этих невеселых размышлений задремал.