– Дело не в коврах, – раздраженно махнула рукой Ингерна, – ты сидишь медведем в своей берлоге, в этом ужасном замке, тогда как другие гуярские короли строят прекрасные дворцы. Куда ты повезешь после венчания прекрасную Хельгу?
Отповедь дочери позабавила благородного Леира. Но кое в чем она была права – уж коли задумал жениться, то без приличного дома здесь в Хальцбурге не обойтись.
– Я получила письмо от Урсулы, дочери почтенного Гилроя, короля эбораков. Эбораки опять что-то не поделили с кимбелинами, и ее свадьба с Морведом откладывается. Почтенный Рикульф, король Гитардии, похоже, не успокоится, пока не перессорит всех гуярских королей и вождей между собой.
Благородный Леир был слегка удивлен осведомленностью дочери в суранских делах. Впрочем, Ингерна удивляла отца не впервые, а что касается Урсулы, то она права: именно Рикульф натравливает Морведа на эбораков, ослабляя и тех и других.
– Кто привез тебе это письмо?
– Один очень любезный молодой суранец, художник, он подрядился расписать стены моего дворца.
– А зачем разрисовывать стены и выписывать для этого человека аж из Сурана?
– Неужели ты не видел роспись на стенах дворцов почтенного Рикульфа?
Честно говоря, благородный Леир никогда не обращал внимание на подобную ерунду. Расписанные стены он видел только в церкви да и то мельком. Даже для общения с богом киммаркскому королю не хватало времени. Ну да бог простит.
– Хотел бы я взглянуть на этого суранского мазилу.
– Он художник и уже приступил к работе, – поправила отца Ингерна. – Можешь взглянуть.
Суранский мазила не понравился киммаркскому королю с первого взгляда. Пожалуй, ему не было еще и двадцати пяти лет. Широкоплечий, с гладко выбритым лицом, голубыми глазами и светлой вьющейся шевелюрой. Благоухал он как цветочная клумба. Уж не потому ли Ингерне так не понравилась борода отца?
– Бьерн, – назвал себя суранец и поклонился, нельзя сказать, что развязно, но, во всяком случае, без подобострастия.
– Имя не суранское, – холодно заметил Леир.
– Мой отец пришел в Суран с дружиной ярла Хаарского.
– Это тот самый ярл, который ходил походом в землю Хун?
Суранец с готовностью кивнул головой:
– Мой отец тоже участвовал в том походе.
– Почему ты мне об этом ничего не рассказывал, – неожиданно обиделась на суранца Ингерна.
– Ты не спрашивала меня о стране Хун, благородная госпожа.
Этот неуместный спор покоробил Леира. Конечно, Ингерна девушка умная и гордая, но ветерок у нее в голове гуляет, того и гляди подхватит подол юбки, и тогда хлопот срама не оберешься. Черт принес в Киммаркию этого смазливого молодчика.