– Аквилонского, хозяин, и побыстрее.
Несмотря на суранский покрой одежды, молодой человек говорил по лэндски очень чисто. Карие глаза его насмешливо смотрели на растерявшегося трактирщика. А растерялся трактирщик потому, что молодых людей оказалось двое, как две капли воды похожих друг на друга, даже небрежные жесты, которыми они выбрасывали на стойку серебро, были одинаковыми. Молодые люди переглянулись и засмеялись. Этот смех и вывел трактирщика из оцепенения. Нет, у него не двоилось в глазах, просто посетители оказались близнецами. Третий посетитель, рослый и широкоплечий, подсел к столу Гунара.
– Берн, – назвал он себя и в ответ на вопросительный взгляд вестлэндца стянул с правой руки перчатку. Стальной перстень холодно блеснул на холеном пальце. Гунар вздохнул с облегчением, перстень был ему знаком, хотя нынешнего его обладателя он видел впервые в жизни. Кого-то он смутно напомнил Гунару, кого-то давно и надежно забытого. Словно пахнуло издалека ветром молодости, бесшабашного разгула и веселого братства.
– Рагнвальд, – вспомнил вдруг Гунар.
– Я его сын, – тихо отозвался Бьерн, – но забудем пока об этом.
Гунар молча осушил кубок. Забыть было не так-то легко. С детских лет он рос рядом с Рагнвальдом в веселой дружине короля Гарольда. Было их четыреста человек, а уцелел только он один.
– А эти молодые люди? – кивнул Гунар в сторону стойки.
– Ярл Оттар Хаарский и владетель Рагнвальд Брандомский.
Гунар оторопело посмотрел на собеседника:
– Я думал, что это просто слухи…
– Нет, – твердо сказал Бьерн, – нас тридцать шесть владетелей, двадцать уже способны сесть в седла.
– Клан двурогих?
– Или меченых, кому как нравится.
– Все-таки меченых? – на лицо Гунара набежала тень.
– Я знаю, как погиб мой дед, – Бьерн пристально посмотрел собеседнику в глаза. – Мы слишком щедро лили кровь друг друга, чтобы не расплатиться за это годами рабства.
– Винить нам некого, кроме самих себя, – кивнул головой Гунар.
Молодой человек, названный Бьерном ярлом Хаарским, поставил на стол кувшин аквилонского и присел на скамью рядом с гвардейцем:
– Пока все тихо. Зуб присмотрит за киммарками.
Рагнвальд Брандомский или Зуб, как его назвал брат-близнец, продолжал пересмеиваться у стойки с молоденькой дочерью хозяина, которой, видимо, льстило внимание богатого гостя, и она глуповато хихикала в ответ на двусмысленные комплименты, отпускаемые по ее адресу.
– Арвид Гоголандский приезжает на днях в Хальцбург.
– Старая сволочь, – неожиданно выругался Бьерн, и Гунар поразился ярости сверкнувшей в его глазах. Похоже, сын короля Рагнвальда помнил то, что помнить никак не мог.