– Но у вас-то король есть, – усмехнулся Тах, – так почему не защитил?
– Арвераги в своем праве. Не надо беглецов принимать и прятать. Договор следует соблюдать.
– Арвераги, как я вижу, соблюдают.
– Не лезь не в свое дело, торговец, – набросились на меченого со всех сторон. – Мы договоримся с гуярами.
– Бог в помощь, – пожал плечами Тах. – Договаривайтесь.
Арвераг назвал цену, толпа обреченно взвыла – товар пошел оптом, дабы не томить на жаре уважаемых людей.
– Семьдесят золотых, – худосочный зинданец с вызовом посмотрел на Крула.
– Наличными, – забеспокоился пожилой арвераг. – Нам ждать некогда.
Его товарищи одобрительно загудели, судя по всему, цена их устраивала, а луженые глотки запеклись от жажды.
– Семьдесят пять, – назвал свою цену Крул.
– Восемьдесят, – выкрикнул зинданец.
– Ты знаешь, где я живу, уважаемый Карадок? – обратился Крул к арверагу.
– Э нет, – запротестовал зинданец, – уговор был – наличными и сразу.
Торговцы, возмущенные коварством уважаемого Крула, глухо зароптали. Опять этот прохиндей, пользуясь близостью к арверагским вождям, пытается всех обойти.
– Сто, – и возмущение торговцев сразу умерло, все как один уставились на обезумевшего суранца. Сто золотых монет за три десятка женщин – это уж слишком. Восемьдесят, и то безумная цена. Только вечная вражда зинданцев и аквилонцев могла заставить уважаемых купцов настолько потерять голову.
– Плати сразу, – предупредил покупателя гуяр. – Иначе мы продолжим торг.
– Считай, – Кеннет бросил мешок с монетами Карадоку.
– Продано, – обрадовано сообщил арвераг. – Забирай товар, купец.
– Сто монет! – покачал головой уважаемый Крул. – Твой компаньон поступил опрометчиво, достойный Эшер сын Магасара.
– Горяч, – охотно подтвердил Тах. – Но что поделаешь, сделка состоялась.
– Гнать живой товар в Суран по нынешнему бездорожью – не слишком ли накладно?
– А почему бы нам не обсудить эту тему за кубком доброго вина, уважаемый Крул?
– Согласен, достойный Эшер. Но вряд ли я сумею возместить из своего кармана разницу между расчетливостью старости и горячностью молодости.
– Очень может быть, молодость не потребует от тебя такой жертвы.
– В таком случае, до вечера, достойный Эшер. – Уважаемый Крул, сопровождаемый десятком мелких прихлебателей, покинул запруженную народом площадь.
– Гоните женщин на постоялый двор, – махнул Тах рукой своим охранникам-суранцам.
Вой на площади поднялся такой, что чертям тошно стало. Женщины вообразили, что их навсегда разлучают с родным домом.
– Эй, хозяин, – молодой вестлэндец потянул Кеннета за край плаща, – уступи жену за Бога ради, ведь месяц всего как женаты.