Хотя что чувствовала Наташа, он на самом деле не знал. Да если бы и знал, все равно едва ли делал бы все иначе, чем делал теперь, в этом своем незнании. Сила, которая определяла все его действия, не подчинялась таким вещам, как знание или разум.
А когда этот сгусток энергии взорвался в нем, как ядро, причиняя своими осколками боль, он почувствовал такое счастье, что готов был терпеть эту боль хоть всю жизнь.
Но взрыв не мог длиться всю жизнь. Он кончился, как – Сашка впервые это понял – кончается в жизни все.
Дрожа от мгновенно охватившей его слабости, переполненный восторгом и покоем, Сашка упал на спину и притянул к себе Наташу. Он только теперь разглядел ее – все время, пока длилось их соединенье, она находилась где-то в слепом пятне его сознания.
Вид у нее был испуганный и счастливый, и непонятно было, чего в ней сейчас больше, счастья или испуга. Сашка же чувствовал, как постепенно возвращается в свои берега. И в них, в этих берегах, его переполняли восторг и нежность к этой девочке, которая так неожиданно и так прекрасно слилась в его сознании с сияющим весенним утром, и с бурлящей жизнью рекою, и с победным серебром мощных рыбьих тел…
– Наташка… – с трудом шевеля губами, выговорил он. – Наташенька…
Она молчала. Может, от растерянности, а может, ждала от него чего-то. Чего она ждет, Сашка не знал. Ему казалось, с ним уже произошло самое прекрасное, что может произойти с человеком.
Он поцеловал Наташу и счастливо засмеялся. И тут же спохватился: вдруг Пашка услышит?
Впрочем, Пашки ни видно не было, ни слышно.
– Пойдем, а? – сказал Сашка, поднимаясь с земли. – Пойдем рыбу посмотрим.
Наташа встала тоже, отряхнула кофточку.
– А ты меня что, совсем не любишь? – вдруг спросила она. – Ты со мной просто так, да?
В голосе ее зазвенели слезы. Сашка растерялся.
– Как это я тебя не люблю? – удивленно проговорил он. – Почему?
Ему казалось, все, что только что между ними произошло, было сплошной любовью. И почему же она вдруг?..
– Но ты же молчишь, – с неутихающими слезами ответила Наташа. – Ничего мне не говоришь. Значит, не любишь.
«Они какие-то совсем другие, – подумал Сашка. – Все по-другому понимают».
Но эта мысль не испугала его и даже не очень удивила. Он принял ее так же просто, как жизнь.
– Я тебя люблю, – твердо сказал он и, наклонившись, снова поцеловал Наташу в обиженно сжатые губы. Губы сразу же приоткрылись под его поцелуем, стали мягкими и доверчивыми. – Я тебя, Наташ, очень сильно люблю. Пойдем рыбу смотреть!
Она улыбнулась, засмеялась и чуть не вприпрыжку побежала рядом с ним к реке.