– Ладно, я слышу! – сказал он капризно, приглаживая невидимый волосок на макушке. – Какая машина?
– «БМВ», Владимир Сергеевич! – успокоил его Чумаченко. – Последней модели. Водитель, охранник, все как положено. Не беспокойтесь, заказ верный, клиенты солидные, вас просто обожают! Гонорар сразу – пятнадцать тысяч, я все условия уже обговорил. И с концерта сами в гостиницу отвезут.
– Смотри у меня! – грозно сказал Рудницкий. – Получится, как в прошлый раз, – выгоню на хрен! Какой ты, к чертовой матери, менеджер!
– Ну что вы, Владимир Сергеевич! – сделал круглые глаза Чумаченко. – Прошлый раз – это не более чем досадная случайность. С вашей стороны просто безжалостно постоянно напоминать мне об этом! Я ведь в лепешку расшибаюсь, чтобы найти вам условия получше, а вы не цените! Даже обидно! – В голосе его проскользнула истерическая нотка.
– Ладно-ладно! – замахал руками Рудницкий. – Я все понял. Мы много лет с тобой работаем, Слава, я с тобой, можно сказать, сроднился, но для меня, для человека сцены, творчество прежде всего. Я должен нести свою песню людям! Простои меня убивают – помни об этом. Во мне артист умирает!
Чумаченко пожал плечами, показывая, что судьба артиста для него далеко не безразлична, и еще раз заверил, что нынешним вечером все будет в порядке.
– Публика – не какая-нибудь «братва», – объяснил он. – Люди солидные. Капитал! Слово если дают – железно. Только пора нам, Владимир Сергеевич! Ждать они не любят.
– Да иду я! – с некоторым раздражением сказал Рудницкий. – Репертуар тоже обговорил? Я импровизировать не люблю, ты знаешь…
– Все путем! – горячо сказал Чумаченко. – И оркестр у них там свой – профессионалы! Репертуар ваш знают от и до. Даже не сомневайтесь, Владимир Сергеевич!
Рудницкий наконец сдался. Поправив напоследок галстук, он надел плащ и вальяжной походкой направился вслед за своим менеджером, весь в предвкушении скорого триумфа и гонорара, и только одно огорчало его – в коридорах гостиницы и в просторном вестибюле ни один человек не обратил на него внимания. А ведь он помнил время, когда и вся Москва была оклеена его афишами – «Владимир Рудницкий и инструментальный ансамбль „Карусель“. Программа „Осенний сон“. Аншлаги, поклонницы… Да-а, было времечко! Жаль, быстро прошло. Но у него остался свой слушатель, его по-прежнему любят. Это уже не истеричные школьницы в коротких юбках, это солидная публика, сумевшая хорошо устроиться в жизни. Вчерашние школьницы стали женами, но песни молодости нужны им до сих пор. И пока эти люди живы, и он не пропадет. Кусок хлеба с маслом и икрой ему обеспечен. Жаль только, в поисках этого куска приходится постоянно разъезжать и ютиться в гостиницах. А так уже хочется стабильности и покоя…