Подняв воротник плаща, он зашагал к дому, размышляя о том, считают ли его настоящим бандитом ребята из МУРа и станут ли они входить в его положение, если доведется им когда-нибудь встретиться. Вообще-то он был уверен, что сумеет вывернуться. Может быть, даже забросит к черту этот рискованный промысел. Деньги кое-какие есть – можно осесть где-нибудь и попробовать начать жить сначала.
Что-то, однако, подсказывало Герману, что никакой новой мирной жизни у него уже не будет. Какая-то дьявольщина в крови все равно будет подзуживать его на подвиги. Не иначе в роду у него был кто-то, какой-то муромский разбойник, ушкуйник с кистенем.
Герман усмехнулся такому предположению и решил выбросить пока все из головы. Его ожидала ночь любви, а любовь молодой девушки требует полной сосредоточенности. Он не может ударить лицом в грязь.
Жаль, что у Ленки нет телефона, подумал он, открывая дверь подъезда. Ревность ему была несвойственна, и он не ожидал, что молодая девушка, актриса, будет вести монашеский образ жизни, дожидаясь, пока появится на горизонте светлый образ Германа. Но все-таки было бы неприятно столкнуться сейчас со счастливым соперником. Разумеется, все обойдется без скандала, но, как говорится, осадок останется, а ему вдобавок все-таки придется ловить такси на промозглой улице.
Он поднялся по лестнице, истоптанной ногами многих поколений москвичей, и позвонил в квартиру. Кнопка звонка была перекошена и будто обгрызена мышами – Герман боялся, что когда-нибудь его здесь дернет током.
Но и на этот раз все обошлось. Герман изобразил на лице улыбку, которая должна была показать всю его радость от встречи с любимой, и стал ждать. Но вместо легких летящих шагов его подружки в коридоре за дверью послышалась грузная незнакомая поступь. Герман напрягся и перестал улыбаться. Настроение у него испортилось. Он почувствовал, что оправдываются самые худшие его опасения.
Дверь распахнулась, и Герман увидел перед собой здоровенного, под два метра, парня с квадратным лицом и модной небритостью на щеках. Под тонкой шерстяной кофтой вырисовывались гипертрофированные до безобразия мышцы. В глазах парня стояла пьяная муть. На Германа он смотрел с презрением и недоверием. Герман сухо поздоровался.
– О-па! – сказал пьяный и сплюнул чуть ли не на башмаки Герману. – Это еще что за явление? Ты чего тут вынюхиваешь, пидор паршивый? На бабье мясо потянуло?
Герман ожидал чего угодно, но что Ленку потянет на орангутангообразного мачо, он предположить не мог. С таким животным договориться не получится ни при каких обстоятельствах, это было абсолютно ясно. Самый лучший выход – это немедленно уйти. «Но Ленка-то какова! – с неудовольствием подумал Герман. – С кем крутит любовь в мое отсутствие! Это же просто зоофилия какая-то!»