И подружки позвонили Семенову, срочно вызвав его для разговора.
Сашка пришел через полчаса.
– Ну, что тут у вас за важное дело? – спросил он, усаживаясь в кресло напротив сидящих на диване Юльки и Оксаны.
По мере рассказа подруг тонкое Сашкино лицо постепенно приобретало не свойственное ему жесткое выражение.
– И что вы от меня хотите? – спросил он после того, как девушки закончили.
– Как это что? Он еще и спрашивает! – возмутилась Оксана. – Неужели тебя не волнует, что Юльку толкают на преступление против собственного отца?
Сашка сцепил на коленях тонкие пальцы и как-то нехотя ответил:
– Допустим, волнует… Но что я могу сделать?
– Хотя бы вместе с нами, для страховки, последить за теми «чернокурточниками», когда они Юльку на разговор вызовут.
– Зачем?
– Пока не знаю, но, может быть, мы что-нибудь выясним.
– А-а-а… – протянул Сашка, и видно было, что ему совершенно не хочется этим заниматься, но он все-таки, пересилив себя, сказал: – Это я, конечно, могу… А когда?
– Когда… – ядовито передразнила его Оксана. – Когда тем негодяям захочется, вот когда!
– Саш! Мне страшно! – кинулась к Семенову Юлька.
Он вскочил со стула и нежно обнял девушку за вздрагивающие плечи. Оксана поняла, что ей лучше уйти.
Возле своего подъезда она опять увидела Макса Литвинова. Он уже не выглядел таким бодрячком, как пару часов назад. Оксана остановилась перед ним, уперев руки в боки, и даже решила не спрашивать, что ему надо. Она поступила правильно, потому что он сам тут же начал разговор плаксивым тоном младшеклассницы, у которой только что отобрали любимого пупсика сразу со всеми тряпочками, тесемочками и бантиками:
– Ну что тебе стоит прогуляться со мной, Оксана? Разве тебе трудно?
У Макса было лицо не влюбленного, а тяжело больного человека: желтоватая кожа и лихорадочно блестящие глаза. К тому же он ежеминутно оглядывался по сторонам. Оксана проследила за его бегающим взглядом, но не обнаружила окрест них ничего интересного и спросила:
– Ты, Литвинов, боишься, что нас кто-нибудь увидит?
– Н-нет… Ч-чего мне бояться? – начал заикаться он. – Пусть видят… Даже лучше, если увидят… Ты ведь девушка красивая и м-мне здорово нравишься…
– А если, Максик, ты мне не нравишься, тогда что?
– Ну… возможно, что я тебе потом как-нибудь сумею понравиться, когда ты узнаешь меня поближе…
– Нет, – отрезала Оксана. – Я не хочу с тобой знакомиться ближе. У меня уже есть близкие знакомые, которых мне вполне хватает.
– Эт-то ты на П-пивов-варова намекаешь, что ли? – став изжелта-коричневым и начав вдруг заикаться, спросил Литвинов.