А у Мити Толоконникова все ёкало внутри, когда он смотрел на Тасю. Лариска Иволга, конечно, тоже ничего: хорошенькая, черноглазая, в любви объяснилась. Митя, как честный человек, не смог ей ответить тем же, но в дружбе не отказал. Зачем обижать девчонку, тем более что Таси ему теперь не видать как собственных ушей. Если сама Журавлева еще не очень понимала, что с ней происходит, то Митя уже давно обо всем догадался. Ей нравится Джек. Как и всем другим девчонкам, кроме Иволги. Пожалуй, с Лариской только за одно это стоит дружить. А Тася тоже нравится Джеку. Он, Митя, видел, как Рудаков украдкой разглядывает Журавлеву, когда она на него не смотрит. Что ж! Они здорово подходят друг другу; Тася и Женька! Оба самые лучшие, самые сильные, самые красивые, самые болеющие за класс. Если бы все у них были такими, как они, то cедьмой «Д» в два счета обставил бы девятый «А». Но, к сожалению, у них есть еще он, Митя. Закончилась первая неделя «Зарницы». После выходных пройдут последние соревнования, участвуя в которых он еще будет, пожалуй, не хуже других: сборка-разборка автомата Калашникова и какая-то викторина по ОБЖ, а потом – все! Каюк ему! Крышка! Гроб с музыкой! Потом и Иволгу сдует от него как ветром, потому что останется кросс на пятьсот метров и эстафета в противогазах и с ранеными на носилках. А у него и руки слабые. Ему эти носилки ни за что весь этап не протащить, особенно, если на них уляжется Сеня Головлев. Митя оглядел свои тонкие длинные пальцы. Вот если было бы какое-нибудь соревнование по передаче компьютерного сообщения, он передал бы его быстрее других в сто раз. Его пальцы так и мелькают, когда он набирает текст. Мама все время жалеет, что он, с такими быстрыми пальцами, не учится игре на пианино. А Мите и не надо никакого пианино. С него компьютера вполне достаточно. Он еще прославится как программист, и Тася тогда еще пожалеет…
– Митя, можно тебя на минуточку… – услышал он за спиной голос и обернулся. Это была не Тася. И даже не Лариса Иволга. Прижав к груди черную лакированную сумочку, из которой торчали едва умещающиеся в ней учебники, перед ним стояла Ира Пенкина.
Толоконников вопросительно заглянул ей в глаза. Ира – подруга Журавлевой. Неужели она хочет ему что-то передать от Таси? Ира полезла в кармашек сумки, вытащила оттуда половинку листка в клеточку и протянула ему, сказав:
– Вот. Я специально написала точь-в-точь такую же записку! Похоже?
Митя опустил глаза в листок, на котором, как и в тот раз, было написано по-русски «Я тебя люблю!», и опять покрылся краской. Действительно, записка такая же, какую передали ему на английском. Неужели все-таки от Таси? А Ира опять покопалась в сумке, вытащила какую-то тетрадь, раскрыла ее и передала ему. Митя удивленно оглядел диктант, который они только что написали на русском про лес и лису с лисятами.