Я подался вперед и обнял ее. Она не шелохнулась. Я запечатал ей губы глубоким поцелуем. Потом стал целовать шею. Начал стаскивать с нее юбку, несмотря на ее напряженное молчание. Дотронулся до ее большого, влажного лона. Она слегка попятилась, но я в мгновение ока ее раздел.
Она не произносила ни слова. Не шевелилась. Закрыла глаза.
Преодолев недолгое сопротивление, я раздвинул ей ноги. Прошелся языком по ее бедрам. И она уступила. Я лег на нее и вошел, хотя она и не реагировала. Девушка, хоть и увлажнилась, но оставалась слишком скованной. Казалось, что подо мною девственница. Поскольку я никого девственности не лишал, я не знал, как нужно действовать. Вдруг она широко раскрыла глаза, точно от боли, но понемногу уступила. Я поцеловал ее в губы, они были сухие, но я был настойчив, и они стали мягкими.
Медленными движениями я погладил ей грудь. И француженка слегка подалась мне навстречу, я понял, что мои ласки ей приятны.
Проявляя максимум терпения, я задавал темп. Поднял ей ноги повыше, чтобы было удобнее. Только тогда я вошел поглубже и ускорил темп. Она улыбнулась, и на лице у нее отразилась страсть. Не выходя из нее, я повернул ее на бок, потом лицом вниз. Она была мягкой, словно пуховая перина. Она задвигала ягодицами навстречу моему паху. Мне было хорошо, и я готов был кончить прямо сейчас. Но надо было подождать – ведь она того заслуживала.
Она застыла. Я поставил ее на четвереньки и ускорил темп. Хорошо так? Она содрогнулась всей своей пышной плотью и рухнула на кровать, пискнув, словно кошка. Я попытался помочь ей, обняв ее сильнее и, когда ощутил ее сладострастные содрогания, резко ускорил движения и кончил. Она вся обмякла и расслабилась. Мы оба остались довольны.
Приняв душ и посудачив о всяких пустяках, я проводил ее до ворот и поцеловал на прощание.
Я уже забыл о ней, когда получил письмо из Франции. Оно было для меня полной неожиданностью. Оказывается, я и взаправду был первым мужчиной в ее жизни. Девственницей она не была. Во Франции ее изнасиловал ее крестный, когда ей было пятнадцать лет. Она никому об этом не рассказывала. Поныне переживала свою травму в одиночестве. Он еще несколько раз ею овладел, да так, что никто не узнал. Из-за природной робости она не могла сопротивляться.
Этот мужчина много лет был любовником ее сестры, которая и уговорила ее ничего не говорить родителям. Этот тип доставлял ей наслаждение, и она боялась его потерять.
По-настоящему она впервые кончила только со мной. Прежде она не находила в сексе никакого удовольствия – он даже внушал ей некоторое отвращение. Любовник добивался, она сопротивлялась. Мне это всё казалось чушью. Как девушка, столько путешествовавшая по Европе, психолог по образованию, могла жить с такой душевной травмой?! Невероятно!