Так выглядит смертное ложе Людовика XV: похоже на пороховую бочку, и фитиль уже зажжен, и не существует таких сил, что смогли бы погасить его. Из народа невозможно выжать больше, чем он дает; бедность поразила всех, включая и самого монарха. А ведь еще несколько лет назад английский писатель граф Филипп Честерфильд так выразился в одном из писем: «Буду краток: все признаки, которые я когда-либо встречал в истории и которые обычно предшествуют государственному перевороту и революции, существуют теперь во Франции и умножаются с каждым днем».
Тем временем перед покоями короля ведутся жаркие споры: не пришло ли время для соборования монарха? В этом случае придется исчезнуть без следа опостылевшей всем Дюбарри заодно с ее адскими прислужниками – д’Эгийоном и прочими. Людовик XV пока еще выглядит относительно бодрым, хотя бы потому, что целует этой ведьме руки, но неизвестно, как дальше будет протекать болезнь. «Ветряная оспа», – говорят светила медицины уверенным шепотом так, чтобы никто посторонний невзначай не услышал: уже стало известно, что этой же болезнью страдает рыженькая дочка привратника, с которой Его Величество не так давно беседовал в Оленьем парке по вопросам веры. Наконец, решено ждать развития событий и как можно лучше охранять двери королевских покоев.
Конечно, двери охраняются, но болезнь стремительно проникает сквозь запертые двери. Среди придворных уже больны 50 человек, а 10 умерли. Дежурить у постели умирающего решаются только самоотверженные дочери бывшего Бьенэме, которых он называет не иначе как Тряпка, Дешевка и Свинья. Есть еще четвертая дочь, прозванная отцом Пустышкой, она день и ночь молится в монастыре о его здоровье.
Эти бедняжки никогда не знали, что такое отцовская ласка. Они имели только одно право: ежедневно в 6 часов вечера присутствовать на церемонии снятия королевских сапог. Впрочем, в это время августейший отец мог поцеловать их в лоб и отправить обратно, в их комнаты, где принцессы занимались вышиванием, молились, вероятно, то мирились, то ссорились и ждали как величайшей милости, когда король соизволит в минуту свободного времени перед охотой забежать к ним, чтобы наскоро выпить чашечку кофе, который они специально для него приготовили. Их отец даже не задумывался, что только здесь мог бы найти милосердие и любовь, столь редкие как тогда, так и сейчас. Только женщины, подобные этим несчастным принцессам, могли сохранять присутствие духа, дорогие сердцу воспоминания и нежность посреди бушующего моря ненависти, когда становится непонятно, где верх и где низ, где право и где лево.