Джулия рассмеялась.
– Так вот, сейчас мы находимся в фешенебельном районе Гонолулу. Можно сказать, что иностранным туристам этот район известен даже лучше, чем большинству коренных жителей Оаху. В девятнадцатом веке этот район представлял собой популярное место встреч гавайского высшего общества. А сегодня – это район уютных, комфортабельных отелей и частных апартаментов, лавровых деревьев, мраморных скамеек и гавайцев… выпрашивающих мелочь.
– Да, район и в самом деле сильно отличается от жилых кварталов старого города, – заметила Джулия, с интересом рассматривая аккуратные белые коттеджи.
– И не говорите. – Родриго вздохнул. – Реставрация не распространилась на дома простых гавайцев, и теперь ежегодно сотни людей остаются в буквальном смысле без крыши над головой. – Он грустно улыбнулся. – Вернее, крыша попросту обвалилась. Например, мои родители уже не первый год с тревогой посматривают на прохудившуюся кровлю, а все их жалобы и просьбы остаются без ответа.
– Ваши родители?.. – Джулия удивленно вскинула брови.
Она никак не могла понять, почему родители столь состоятельного человека, каким, по словам Моники, являлся Энрике Контарес, вынуждены беспокоиться о крыше над головой. Неужели Энрике скуп и не помогает им деньгами? Или, быть может, они в ссоре и не общаются много лет? Странно, Джулии показалось по тону нового знакомого, что он с большой любовью, теплотой, заботой и волнением упомянул о родителях. Она терялась в догадках. Когда Джулия открыла рот, чтобы попросить разъяснить ей ситуацию, Родриго громко посигналил.
– Ну вот, вы и на месте.
Родриго вышел из автомобиля, открыл багажник и, достав чемоданы Джулии, осторожно поставил их у бордюра возле изящной кованой калитки. После этого он подошел к задней дверце, открыл ее перед Джулией и протянул руку, выражая готовность помочь ей выйти. Однако Джулия не спешила выходить, а внимательно смотрела на предложенную руку. Затем ее ресницы взметнулись вверх и она посмотрела в глаза стоящему перед ней мужчине. Повисла напряженная пауза.
Через некоторое время Джулия осознала, что ей снова не удастся одержать вверх в борьбе двух взглядов. Под пристальным лукавым взглядом черных гипнотизирующих глаз Родриго она теряла самообладание и уверенность в собственной стойкости. Взгляд оливковых глаз завораживал, будил чувственные переживания, заставлял забыть обо всем на свете, кроме стоящего перед ней мужчины. Да, не Энрике Контарес, не состоятельный экспортер гавайского кофе, не муж лучшей подруги и даже не загорелый гаваец, а просто – мужчина. Мужчина, ради которого природа создала ее женщиной.