Последние секунды Ира с ужасом смотрела и слушала. Все сходилось: Ботанический сад, шашлычная, грязный окровавленный человек… И вот сейчас, именно сейчас будет поставлена последняя точка. «Место, место, место, – стучало в мозгу. – Вдруг это другое место, и они с Темой тут ни при чем? Вдруг, вдруг, вдруг!»
Камера скользнула по дорожке, показалось знакомое кривое дерево и тело – то самое… Теперь он умер, и больше ничего нельзя поправить.
– Ирка, Галка, представьте. – Папа, забыв игру, мерил шагами комнату. – До чего мы все сволочами стали! Ведь Сим-Сим, он же всю жизнь в науке, за всю жизнь мухи не обидел, а добра сколько сделал!
В ответ мама только горестно кивала.
– Сейчас. – Папа полез в сервант. – У меня же фотографии есть. Мы с ним в экспедиции были.
Но Ира этого не видела и не слышала, перед глазами у нее все поплыло, голова закружилась, и девушка почувствовала, что летит.
Очнулась она от того, что испуганный отец почему-то хлопал ее по щекам, но боли не было. Мама, до крови закусив губу, совала под нос дочери вонючий флакон. «Это я заснула, – обрадовалась девушка и слабо улыбнулась. В голове еще шумело. – Значит, – думала она, – этот ужас мне просто приснился».
Родители уложили дочь на диван.
– Ну слава богу! – Григорий Ильич вздохнул с облегчением. – Порозовела.
– Да! – Мама укрыла ее пледом. – Только руки ледяные. Как же мы за тебя испугались!
Ира покосилась на телевизор. Там передавали никому уже не интересный прогноз погоды. «Сон. Это просто страшный сон приснился».
– Ну вот. – Папа погладил дочь по голове. – Как показали старика Симагина, так ты и упала. Жаль Сим-Сима до слез, да что поделаешь.
– Значит, он все-таки умер? – У Иры тряслись губы, но в голове прояснялось.
– Да ты не думай об этом. – Галина Сергеевна пихнула мужа локтем в бок. – Совсем с ума сошел! Девочка только глаза открыла!
– Умер? – бесцветным голосом переспросила Ира.
Родители молча переглянулись.
– Умер? – Ира пытливо смотрела на отца. – Да?
Григорий Ильич виновато кивнул.
И тут девушка почувствовала, как внутри нее зазвучало: «Артем», а потом слово лопнуло, как натянутая струна, больно хлестнуло, и навалилась тоска. Тяжелая, беспросветная. Сегодня, сейчас что-то кончилось, безвозвратно и навсегда.
– Я была там. – Она смотрела в одну точку, и крупные слезы текли по щекам. – Мы его видели. Тема сказал, что это пьяница. И мы не стали его поднимать. – Она жалобно всхлипнула. – Мы… Я убила его.
Поначалу родители решили, что дочь еще не оправилась от обморока и попросту бредит. Однако после пары таблеток успокоительного Ира сумела связно рассказать, как все было.