А Тополян, словно бы прочитав Володины мысли, пропела вдруг нежным вкрадчивым голоском:
– Что, испугался? А может быть, я тебе не нравлюсь? Тогда так и скажи! Я необидчивая…
– Нравишься, – вскинул голову Надыкто. – Очень даже нравишься… И не испугался я ничего… Просто здесь как-то неудобно… А в другом месте и при других обстоятельствах я бы с удовольствием принял твое предложение, – заверил девушку Володя и сам ужаснулся, как фальшиво и совершенно по-идиотски прозвучали его слова.
– Дурачок! – от смеха Тополян чуть со стула не упала. Краем глаза Володя заметил, что люди, сидящие за соседними столиками, начали уже оборачиваться на них. – «При других обстоятельствах». Пойдем! – Она резво вскочила на ноги. – Будет тебе и место и обстоятельства!
И Надыкто, очень смахивающий сейчас на теленка, как на веревочке поплелся за своей раскованной спутницей к выходу.
Когда в прихожей просвистела трель механического соловья, Снегирева разговаривала по телефону с Ирой.
– Извини, там кто-то пришел. Подожди минутку, ладно? – И положив трубку на тумбочку, девушка побежала отпирать дверь.
– Ты?! – то ли удивилась, то ли обрадовалась она, увидев на пороге переминающегося с ноги на ногу парня.
– Я, – улыбнулся тот. – Ты уж извини, что без звонка… Просто был в ваших краях и так захотелось тебя увидеть, что от остановки до твоего дома бежал!
– Игорь! – всплеснула руками Снегирева. – Тебе же нельзя бегать! Что тебе врач сказал?! Полгода после операции никаких серьезных нагрузок на ноги…
– Подумаешь, двести метров пробежал, – шутливо отмахнулся от нее Игорь. – Я тут вчера позвонил своему соседу по палате, так он, представляешь, уже вовсю на велике гоняет! А ему, между прочим, точно такую же операцию делали!
– Я тебе покажу «на велике»! – Галя погрозила Игорю кулаком. – Пойдем, блинчики поджарю… Твои любимые – с абрикосовым джемом.
И лишь когда по всей квартире распространился аппетитный запах подрумянившихся блинчиков, девушка вспомнила о прерванном телефонном разговоре с подругой.
– Ой! – Она кинула прямо Игорю в руки стеганую прихватку. – Переверни, пожалуйста…
С этими словами Галина выпорхнула из кухни, на ходу прикрывая за собой дверь.
– Ну куда ты там провалилась? – выразила недовольство Наумлинская. – Я уж думала, ты никогда не вернешься.
– Ир! Ради бога прости… – принялась оправдываться Снегирева. – Представляешь, ко мне пришел Игорь, и я обо всем на свете забыла…
– Да ладно, проехали, – миролюбиво отозвалась Наумлинская.
Конечно, ничто не мешало Гале быстренько свернуть разговор, сославшись на неожиданный приход Игоря, но Снегирева чувствовала себя виноватой перед Ирой. Ведь та стояла с трубкой возле уха как минимум пятнадцать минут! И потом, Ире сейчас так тяжело… И так случилось, что единственным человеком, которому Наумлинская может излить душу и поделиться горем, оказалась она, Галя. И как она может вот так взять и резко попрощаться?