– У нас тоже демократия, власть народа. Короче, после пятого урока проведем незапланированное собрание.
Едва прозвенел звонок и Мира Григорьевна вышла из класса, Света и Юлька перекрыли выход, чтобы девчонки не разбежались. Ольга заняла место за учительским столом.
– Что за дела? – принялись возмущаться некоторые.
– Тихо! У нас внеплановый классный час! Нужно кое-что обсудить!
Говердовская, Тер-Петросян и Зверева сосредоточились у двери:
– Мы спешим! Предупреждать нужно!
– Ничего! – отрезала Ольга. – Потерпите! Особенно ты, Ирочка.
Ольга достала из сумки диктофон и, не вдаваясь в подробности, врубила его на всю громкость.
Едва раздался резкий голос Говердовской: «Жанк, выйди отсюда!» – как девчонки приумолкли и потянулись к учительскому столу.
Услышав «всю правду» о себе, Тер-Петросян недоверчиво посмотрела на диктофон, на ту, которую она считала своей подружкой, и молча вышла. Света не стала ее удерживать. Бывают такие минуты, когда человеку нужно побыть одному. К тому же речь зашла о Зверевой… Ну это тогда, когда Ирка сказала, что у Людки с мозгами плохо. В глазах у Людки в эту минуту как раз отразился мыслительный кризис. Но он длился недолго. Она присоединилась к остальным девчонкам, и Говердовская осталась одна под неприязненными взглядами.
А пленка продолжала бесстрастно воспроизводить запись, обнажая настоящее лицо Говердовской. И чем больше девчонки слушали, тем больше увеличивалось расстояние между ними и Иркой.
«Словно они только что узнали, что она заразилась опасной болезнью, и испугались подцепить вирус», – внезапно пришло в голову Свете.
Вскоре запись закончилась. Одноклассницы посмотрели на Ирку, ожидая, что она скажет, чем оправдается. Может, попросит прощения? Нужно было знать Говердовскую. Вместо того чтобы публично покаяться, она агрессивно огрызнулась:
– Да вас всех только одно напрягает, что я вас обложила! На лицей и учителей этих долбаных вам наплевать с высокой колокольни!
– Не суди по себе! – выкрикнули многие, после чего в комнате сгустилась напряженная тишина.
Отчуждение стало таким ощутимым, что его невозможно было не почувствовать.
Ирка бросила затравленный взгляд по сторонам.
– А-а! Идите вы все! – сорвалась она на визг, схватила сумку и хлопнула дверью.
На следующий день в кабинет директора с непроницаемым лицом прошествовала мадам Говердовская. Через час она вышла оттуда вся красная, унося документы дочери. Больше в лицее ученицы по имени Ирина Говердовская не значилось.
Что ж, история лишний раз доказала, что непотопляемых кораблей не бывает.