В школу идти не хотелось. Во-первых, не могла не сказаться совершенно бессонная ночь, а во-вторых, настрой у девушки был какой-то совсем нерабочий. Но Ира всегда умела взять себя в руки, пересилить лень, недомогание или что там еще обычно мешает людям исправно, день за днем делать то, что положено. Нет, Наумлинская могла по праву назвать себя человеком долга. Могла, но никогда, конечно, не называла. Она просто изо дня в день выполняла свои обязанности и старалась делать это хорошо, не видя в том ничего особенного или заслуживающего похвалы. Вот и сегодня, встав с постели, Ирина, как обычно, сделала десять приседаний, пять наклонов вправо и пять влево. Это была утренняя зарядка, так сказать, в сокращенном виде. Затем девушка бодрым шагом проследовала в ванную, заглянула к родителям. Мама убирала постель. Отец, по всей вероятности, уже ушел на работу.
– Ну как вчера погуляли? – выпрямляясь, спросила Евгения Павловна.
– Отлично, – с преувеличенной бодростью ответила Ира.
– Мы с отцом около часу легли, – продолжала мама, – тебя еще не было… – оповестила она дочь таким тоном, словно та могла об этом не знать.
– Да в это время концерт только закончился, – махнула рукой Наумлинская. При одном только слове «концерт» она почувствовала, будто ее всю, с ног до головы, обдало горячей волной. Но, переведя дыхание, она продолжила как ни в чем не бывало: – Потом пока такси поймали… На метро-то опоздали, пока доехали, вот и считай…
– А Володя тебя до подъезда проводил? – спросила Евгения Павловна, и Ире послышалась в ее голосе тревога.
– Могла бы и не спрашивать, – фыркнула Наумлинская, пренебрежительно дернув плечиком.
– А зачем ты потом музыку включила? – допытывалась мама. – Что-то раньше я за тобой такой привычки не замечала.
– Захотела и включила, – вяло огрызнулась девушка.
Разговор мало-помалу начинал ее раздражать.
– Ладно… – Мама, вероятно почувствовав это, решила сменить тему: – Умылась?
– Ага, – кивнула Ирина.
– Тогда пойдем, я тебе геркулес сварю.
– Ой нет! – отказалась Ира. – Только не это. Я лучше яичницу себе поджарю…
И снова кровь ударила ей в голову. Она вспомнила вчерашнюю глазунью, то, с каким аппетитом уплетал ее Надыкто и какой вкусной показалась яичница ей самой, а через пару минут на сцене появился он… Резко дернув головой, будто желая освободиться от неожиданно нахлынувших воспоминаний, Ирина решительно двинулась на кухню. Но не успела она открыть холодильник, как новая горячая волна обожгла ее до самых кончиков ушей: «Что же это я, неумытая, непричесанная, в ночной рубашке?!»