– Ну как концерт? – первым заговорил Надыкто.
– Звук был паршивый, – ответила она с видом бывалой тусовщицы. – А так ничего… Правда, и сидели мы далековато… Володь, – прервала себя на полуслове Наумлинская, – спасибо тебе… Ну, что матери моей ничего про концерт не сказал.
– Да ну, ерунда, – покраснел тот. – Просто я подумал, что так тебе будет лучше, хотя я терпеть не могу вранье.
– Зря ты со мной не поехал, – как бы вскользь заметила Ирина. – Я бы тебя с девчонками познакомила… Они все такие прикольные…
– А Рэм? – спросил Надыкто, пропустив слова Наумлинской мимо ушей. – Ты виделась с ним? Ну, в смысле лично?
Чувствовалось, с каким трудом дается ему каждое слово.
– Нет, конечно, – дернула плечом Наумлинская. – С чего ты взял?
Казалось, услышав это, Надыкто успокоился. Во всяком случае, больше на эту тему он никаких вопросов не задавал.
– А что ты будешь делать на каникулах? – спросил Володя потеплевшим, как показалось Наумлинской, голосом.
– Пока не знаю, – соврала она и добавила для убедительности: – То же, что и всегда.
И эта фраза должна была означать, что никаких особых планов у Наумлинской относительно каникул пока что нет.
А на перемене к Наумлинской подошла Люся Черепахина:
– Слушай, Ирка… Ну что, ты достала кассету? Ну того концерта Рэма Калашникова?
– Да, – ответила Ирина.
Весь урок, вставив наушники от плеера, она слушала кассету, подаренную Кити. Наверное, с ее стороны это было проявлением жестокости или, по крайней мере, черствости. Ведь Надыкто конечно же догадался, какую музыку она слушает.
– Я же тебе говорила, что проблем не будет, – улыбнулась Черепашка. – Я знаешь что хочу сказать?
Наумлинская не знала.
– В первых числах апреля Рэм должен прийти к нам на программу… Мне вчера шеф-редактор сказал… Вроде бы Рэм уже дал согласие, осталось только число уточнить. Я подумала, что тебе, возможно, это будет интересно…
Наумлинская стояла в немом оцепенении, тупо уставившись на одноклассницу.
– Конечно… – наконец обрела она дар речи. – Ты даже не представляешь себе, как мне это интересно… Люсь, – Ирина схватила Черепашку за руку, – я, конечно, понимаю, что это твоя работа и все такое… Если нельзя, ты сразу скажи…
– Хочешь в студии присутствовать? – перебила ее сбивчивую речь Черепашка.
– Очень, – выдохнула Наумлинская. – Для меня это вопрос жизни и смерти, – глухо добавила она.
– Что, в самом деле так серьезно? – поправила очки Черепашка.
Наумлинская кивнула.
– Обещать ничего не могу, – деловым тоном сказала Черепашка после небольшой паузы. – Но сделаю все, что от меня зависит…