– Люсь, – Наумлинская оборвала одноклассницу на полуслове, – спасибо тебе, но я никуда пойду.
– То есть как? – опешила Черепашка. – Ты, наверное, не поняла… Я говорю тебе: сегодня в студию придет Рэм Калашников, – четко, почти по слогам, будто вбивая словами гвозди, повторила Черепашка.
– Я все поняла, – бесцветным голосом отозвалась Наумлинская. – Спасибо тебе большое… Извини за беспокойство, но я не пойду на передачу.
– Передумала? – никак не могла взять в толк Черепашка. – Или заболела, может?
– Скорее наоборот – выздоровела….
Володя не ждал ее звонка. Давно уже не ждал. С того самого дня, как, вырвавшись из его рук и бросив какую-то колкость про синицу в руках, Наумлинская побежала к метро. Поэтому, услышав в трубке знакомый, всегда как бы немного сонный голос, даже обрадоваться не успел. Не верилось ему, что Ира снова позвонила. Хотя они же не ссорились… Может, понадобилось чего, кто знает…
– Володь, это я… Привет…
– Привет, я тебя узнал.
– Я знаешь чего… Володь… Помнишь, тогда у метро? Ну… про журавля в небе помнишь?
– Помню. И про синицу тоже помню…
– Володь, прости меня, а?
– А как же журавль?
– Так он же в небе! Пусть себе летает…
– А синица, значит, в руках, она уже никуда не денется?
– Ты не синица, Володь… Ты знаешь кто?
– Грач?
– Не-а…
– Филин?
– Нет!
– Страус?
– Нет.
– Дятел?
– Ну вот еще!
– Кто же тогда? Пингвин?
– А разве пингвин – птица? – совершенно серьезным голосом выразила сомнение Наумлинская. – Кажется, они млекопитающие…
– Сама ты – млекопитающие!
– Володь, а пригласи меня в кино, а? Последний день каникул все-таки…
– Приглашаю.
…Наконец-то в Москву пришла настоящая весна. Настежь распахнув створки шкафа, Наумлинская придирчивым взглядом изучала его содержимое. Внезапно ей на глаза попался какой-то серый листок. Девушка наклонилась, подняла его. Это оказался вкладыш из альбома «Выход» группы «Автомат Ка».
«Как он тут оказался, в шкафу? – недоумевала Наумлинская, читая выведенные аккуратным, с небольшим наклоном влево почерком слова: «Девушке из сна. С нежностью и благодарностью. Уле Юхан. Вспоминай обо мне, Мариана…»
Недолго думая, Ирина подбежала к окну, раскрыла форточку и, разорвав серый глянцевый листок на множество мелких кусочков, высунула ладонь наружу.
В комнату ворвалась весна. За окном, будто листья маленького экзотического деревца, кружились клочки серой бумаги… Ирина влезла на подоконник, высунула голову в форточку, посмотрела вниз. С высоты третьего этажа отлично было видно, как обрывки вкладыша плавно опускались на землю.
«Нужно успеть загадать желание, прежде чем последний клочок коснется земли!» – с каким-то бесшабашным весельем подумалось вдруг Ирине.