– Это моя дочь Фрэнсис, самая неисправимая молодая особа на свете.
Чуточку выше матери, с уложенными по моде кудряшками темно-русых волос, Фрэнсис Спенсер являла собой образ леди Спенсер в молодости. Демонстрируя такую же, как у матери, доброжелательность, она поднялась из-за карточного столика и направилась к ним.
– Боже, какой у вас шикарный синяк под губой, мисс Пьюрфой!
– Боже, Фрэнсис! – одернула ее мать.
– Я никогда таких не видела, разве что у Николаса после его боксерских матчей.
– Фанни!
– Пожалуйста, не ругайте ее из-за меня, миледи, – попросила Джейн леди Спенсер. – Замечание мисс Спенсер вполне справедливо, хотя должна признаться, что боксом не занимаюсь.
– Пожалуйста, расскажите, откуда он у вас?
Леди Спенсер отпустила руку Джейн и подошла к дочери.
– Фрэнсис Мэри Спенсер, ты настоящая балаболка, болтливая и непослушная. Я должна извиниться перед вами за это создание. Уверена, мне подменили ее при рождении.
– Я бы охотно поведала историю происхождения своего синяка, но, боюсь, она слишком тривиальна. – Поймав дружелюбный взгляд голубых глаз молодой женщины, Джейн осторожно дотронулась до больной губы и почувствовала на себе другой взгляд, пристально изучающий ее лицо. – Мне просто не повезло. Сегодня утром, наклонившись, чтобы подобрать что-то с пола, я ударилась об угол туалетного столика в спальне.
Фрэнсис открыла рот, чтобы что-то сказать, но леди Спенсер резко одернула дочь, положив конец дальнейшим расспросам.
Джейн перевела взгляд на лицо сестры. Клара побледнела и, казалось, вот-вот упадет в обморок. Джейн видела, как она скосила глаза на забинтованную руку англичанина.
– Сэр Николас, – выдавила из себя Джейн, поворачиваясь к следующему гостю. – Это честь – принимать вас здесь, в Вудфилд-Хаусе.
Она надеялась, что голос ее не выдал. Мужчина по-прежнему сверлил ее взглядом, от которого ей стало не по себе. Когда же он направился к ней, Джейн запаниковала. Ей стоило огромных усилий не попятиться. Девять лет она являлась активным членом «Белых мстителей». И вот теперь, после стольких лет, именно будущему мужу ее сестры выпало несчастье стать первым человеком из стана неприятеля, который разоблачил ее.
– Мисс Пьюрфой.
Он вежливо поклонился, и, когда взглянул на нее, Джейн вдруг оказалась в плену все той же пронзительности, шедшей из глубины его глаз, которую наблюдала ранее. Позволить этому человеку смотреть себе в глаза было все равно что в собственную душу. Джейн охватило чувство незащищенности, но она не могла заставить себя отвести взгляд.
– Сегодня не только вы пострадали, мисс Пьюрфой, – нарушил тишину голое Фрэнсис Спенсер.