А я по-прежнему находилась в ловушке в тесном дворике между высоких стен; пламя, пожирающее мой дом, высилось надо мной, почерневшие стены грозили обрушиться. Я поднялась на трясущихся ногах, нашарила в траве темную сумку, повесила ее через грудь наискосок и метнулась к калитке. Дернув тяжелый засов, я рванула ручку – и ничего не произошло. Калитка не поддавалась.
– Сука! – завопила я хрипло и так яростно, словно хотела вылезти из кожи. Нет, нож мне теперь ни к чему: если я доберусь до этой долбаной психопатки, я и без ножа с ней разделаюсь. Задушу, горло зубами перегрызу. Вцеплюсь в волосы и поджарю ее над огнем, как зефир.
Нет, стоп. Это примитивно. Отставить зефир.
Если я выбралась из дома через окно второго этажа, ограда не выше двух метров для меня не препятствие! Подпрыгнув, я схватилась за верх ограды, подтянулась, закинула на ограду правую ногу, села, перекинула обе ноги и спрыгнула на землю.
Всю улицу заполонили машины с мигалками. Люди в защитных желтых костюмах куда-то бежали, тянули толстые пожарные рукава, крепили их к пожарным гидрантам. На улицу высыпали люди в ночных рубашках и пижамах, некоторые – в спешно надетых брюках, пламя и вспыхивающие лампы отбрасывали зловещие тени. Какой-то пожарный схватил меня за руку и что-то крикнул, но я не поняла ни слова, потому что пожарные машины подняли страшный рев, вдобавок трещал огонь и выли сирены «скорой».
Догадавшись, что пожарный спрашивает, нужна ли мне помощь, я проорала:
– Я в порядке! – потом указала на горящую квартиру и добавила: – Это моя!
Одной рукой схватив за шиворот, он потащил меня подальше от огня, осыпающихся дождем искр и лопающихся стекол, ревущих струй воды из шлангов, обвисших проводов под напряжением и отпустил только на противоположной, безопасной стороне улицы.
Мое лицо все еще было закутано мокрым полотенцем, второе полотенце, с головы, я где-то потеряла. Вытерев лицо, я присела на корточки и с наслаждением вдохнула свежий воздух, которым поперхнулась и закашлялась. Когда кашель утих и я смогла подняться, я сразу двинулась к собравшейся толпе, ввинтилась в нее и продолжала путь, лавируя между людьми. Ненавистная психопатка, которую я искала, наверняка не в пижаме или ночной рубашке, а в уличной одежде.
Уайатт!
Внезапно вспомнив о нем, я прекратила поиски и полезла в сумку за телефоном. И на этот раз порезалась, задев нож, черт бы его подрал. Выругавшись, я заснула нож лезвием вниз в один из внутренних карманов – как я раньше до этого не додумалась? Ах да, я же выбиралась из горящего дома! Порезанный палец я сунула в рот, пососала, потом вытащила и осмотрела, но, поскольку порез напоминал тончайший красный волосок, волноваться было не о чем.