— Ну, бывай здоров, Олег. А пойдешь так: во-он, видишь, где липняк кончается, там дорога была. Заросла, наверно, но колею все одно увидишь. Так и пойдешь — слева лес будет, справа луга. Вот по той дороге прямо к перевозу выйдешь. Там паром, постоялый двор, весь небольшая в пять-шесть изб. Вот на перевозе дружка и поймаешь своего. Если у него крыльев нет, то ты его опередить должен.
— Спасибо, Вьюшок. Удачного тебе торга.
— Ну, бывай.
Середин спрыгнул на берег. Весла вспенили воду, выводя ладью на быстрину. Из-за борта показался Вьюшок, махнул рукой, прощаясь, и скрылся, усаживаясь за весло. Взлетел на мачте парус, разом ударили весла. До Олега в последний раз долетело ставшее знакомым:
— И-и, оп-та!
Он не стал ждать, пока ладья скроется за очередным поворотом, подтянул перевязь, забросил на плечо котомку и зашагал к дороге.
Колея и впрямь заросла ромашкой да подорожником. Слева тянулись кусты орешника, молодые березки и липы, справа поднималась почти в пояс трава, расцвеченная зверобоем и васильками. Вдали виднелись копешки сена — видно, скосили, еще когда трава набирала силу и была сочная, молодая. Заливался жаворонок, Середин разыскал его в небе. Еще выше носились стрижи. Солнце, просвечивая сквозь перистые облака, ласково согревало землю. Насидевшись в ладье, Олег сразу взял такой темп, что вскоре пришлось остановиться, снять куртку и закинуть ее за спину, к торбе. Ветерок шевелил волосы, пахло травами, а там, где лес приближался к дороге, тянуло преющей листвой, грибами.
Дорога свернула в поле, лес постепенно отступил: сначала кустарник сменился зарослями дудника, потом и слева потянулось разнотравье. Солнце начинало ощутимо припекать, и Середин вспомнил, что не запасся водой, а из еды у него имелась только вяленая рыба. Во рту пересохло, как только он подумал, что придется грызть подсоленного судака или сазана. На ходу он сорвал стебелек травы, пожевал, надеясь обмануть жажду. Начала сказываться бессонная ночь: под веками засвербило, будто ветер запорошил их песком, захотелось прилечь в высокую траву, спрятаться от солнечных лучей, переждать жару и уже по холодку продолжить путь. Он стал прикидывать, успеет ли перехватить Невзора возле перевоза, если вздремнет часок-другой. Выходило, что успеет: тот пробирался лесом, и хотя лес для Невзора — дом родной, все же обогнать Середина он никак не сможет.
Впереди, возле дороги, ведун увидел небольшой стожок. Поверху сено было темное, прелое от дождей и росы, но из-под почернелых стебельков золотилась подсохшая пахучая трава. Олег скинул торбу, перевязь положил рядом, под рукой, и привалился к стожку, наполовину зарывшись в траву. Запах от сена шел такой, что голова кружилась и глаза закрывались сами собой. По высоте солнца выходило, что сейчас не больше одиннадцати часов, так что, рассудил Середин, грех было не переждать в теньке самый солнцепек.