— Позволь-ка, — Середин, ощутив некоторую сытость, оторвался от творога, — мы видели четырех девок.
— А-а, — мужик хитро улыбнулся, — то не наши две. Это сыны мои жен себе умыкнули. Старший уж год как, а младший по весне. Будет у нас своя, родовая весь, не будет роду переводу! Девки справные, работящие. Поначалу сбежать норовили, особливо старшая, а потом тут им в радость стало. Ну, чего за лесом: то бояре, то вороги, то дружина. Оброк, подати, то-се…
— И что же, не искали девок?
— Может, и искали, да токмо про нас никто не ведает. До ближней деревни два дня пути, да все лесом, болотом. Мы к людям не ходим — про нас не знают. Все свое: одежу шьем, скотина плодится, зверь в лесу, рыбка в речке. Ну, чего еще надо? Одна беда: девки подросли, а парней нет. Мужика-то, хоть и молодого, не умыкнешь…
— Что-то ты разговорился, отец. — Радмила, заметив, что гости, осоловевшие после еды, клюют носами, стала прибирать со стола. — Я вам постелила там. Стоян, покажи гостям.
— И верно, что ж это я… — Мужик поднялся с лавки. — Пойдем, у нас сруб пустой, там отдохнете. Ночь в болоте, — он хмыкнул, — вы и не спали, поди?
Недостроенный дом стоял чуть поодаль. Мимо хлева прошли к нему. Две хозяйские дочки доили коров, младший сын гнал со двора десятка полтора овец. На заднем дворе, в загоне, копошились свиньи, повизгивали поросята.
Возле избы стояли две кадки с водой.
— Помойтесь с дороги и отдыхайте, — предложил Стоян, — да одежу бросьте вон, на завалинку. Девки простирнут — уж больно вы заляпались.
Середин оглядел себя. Что и говорить, хорош — куртка вся в разводах засохшей грязи, штаны позеленели от болотной тины. Невзор смотрелся не лучше. Не мудрено, что хозяин с топором выскочил.
Они отнесли кадки за угол избы.
— Ты глянь, чтобы не подошел никто, — попросил Невзор, снимая безрукавку.
Он скинул штаны, зачерпнул воды, плеснул на лицо.
— Ох, хорошо.
Темная волчья шерсть вдоль позвоночника свалялась комками, прилипла к спине. Олег выглянул из-за угла. Стоян, с дымящимися углями в кузовке, прошел за дома, видно к бортям. Дочери отнесли в избу молоко, жены сыновей копались в огороде.
— Полей на спину, — попросил Невзор.
Середин поднял кадку, тонкой струей стал поливать ему меж лопаток. Невзор охал, похлопывал себя по плечам.
— Давай теперь ты. — Он встряхнулся, провел ладонями по бритой голове, по лицу, присел на бревно возле стены. — Слышал я про такие хутора: уходят люди в леса, живут сами по себе, людей сторонятся. Своим умом, своим трудом живут, коли не дичают, конечно, не звереют. А бывает, как медведи в берлоге: корешки-ягоды едят, скотину по деревням крадут. На таких облавы, как на зверей, устраивают. Бьют без жалости.