— Понятно. Пойдем, в любом храме есть пристройка для воинов, которые, бывает, охраняют паломников в пути. Туда тебе можно.
Я послушно прошла за жрецом, подождала, когда он вернется с едой, приняла миску с горячей кашей. Ортон сел напротив, молча подождал, пока я поем и примусь за чай.
— На тебе лица нет, — тихо заметил жрец. — И идешь одна, даже без охраны. Неужели с государем что-то случилось?
Я вздрогнула, горячий чай плеснул на руки. Осторожно поставила кружку. Ортон метнулся за полотенцем — но мне было не до таких пустяков.
— Ты знал???
Что за глупости я спрашиваю — конечно же он знал… однокашники как-никак. Неужели во всем этом безумном мире я одна, словно блаженная, вижу лишь то, что хочу видеть???
— Ну да, — обернулся он. В голосе промелькнуло удивление. — Мы же были друзьями… в академии — пока я не наделал дел…
— Забавно. Я вот не знала. До недавнего времени.
— Постой, — он всмотрелся мне в лицо. — Может ли такое быть? Ведь государь сказал — ты его жена.
Я расхохоталась, словно наемник над похабной шуткой:
— Он много чего говорил. Что еще интересного сказал государь?
— Когда я спросил — почему о том, что король нашел пару, не кричат по всей стране, он отмахнулся. — Ортон говорил медленно, негромко, пристально глядя на меня. — Сказал, что людям нужен обряд — они его получат, когда вы доберетесь до столицы. Но на самом деле это неважно. Ты — его жена. Королева.
— Хватит! — я со всей дури запустила кружкой в угол. Тихо добавила: — Прости. Надо бы научиться держать себя в руках. Он врал.
— Я не разу не слышал о том, чтобы Тарилл кому-то солгал, — тихо сказал жрец.
— Ну да, — я снова рассмеялась. — Может быть, его просто никто не ловил? Или еще проще — то, что для простых людей ложь, у королей называется политика. Если он никогда не врал — то как объяснил, почему сменил имя?
— Дорожный вариант. А причины я не спрашивал — мало ли, какими они могут быть.
— Действительно, какая разница, почему государя нельзя называть государем?
Ну что мешало ему рассказать… вот здесь бы и рассказал, раз уж нашелся человек, который знал, кто он такой. Я бы приняла это… тогда бы я смогла поверить всему… Так же, как полностью доверяла ему, принимая лекарство, прекрасно понимая, что стоит ему ошибиться на пару капель — и умру я не от чумы.
— Может быть, за двадцать лет многое изменилось… — осторожно проговорил Ортон, — но мне трудно поверить…
Я пожала плечами:
— Не хочешь — не верь. Твой друг. Твое дело. А с меня довольно. — Поднялась из-за стола. — Спасибо. Пойду дальше.
— Останься, — попросил жрец. — Хотя бы до утра. Я давненько ни с кем не говорил.