«Любимая, прошу тебя, не делай так больше. Что бы ни случилось, смерть — это единственная ошибка, которую нельзя исправить. Не знаю, сможешь ли ты простить меня… в любом случае знай, что я помню все что сказал тогда, в храме — и не собираюсь отказываться от своих слов».
Слезы застили глаза, мешая читать. Я вцепилась зубами в рукав, чтобы не завыть в голос. Зачем напоминать о том, что могло бы быть, но уже никогда не вернется? За что?
«Наверное, это сейчас не к месту и не ко времени… Я люблю тебя.
Тайрон.»
Я швырнула письмо в камин, скрючилась рядом, уронив голову на колени. Сейчас… сейчас соберусь… надо же ответ написать, парни ждут.
— Аларика?
Ортон. Ну до чего ж не вовремя!
— Айлин зовет к столу.
— Хорошо. Сейчас допишу и буду. Начинайте без меня.
— Все в порядке?
— Нет. — Я стерла слезы с лица. — Но ничего не поделаешь. Прости… похоже, сегодня тебе весь день придется утешать рыдающих женщин.
— Воистину, страшная участь. — Он улыбнулся, сел рядом. — Если тебе тяжело… может быть не стоит писать ответ? Не думаю, что он обидится.
— Мне безразличны его обиды. — Я поднялась. — Сейчас приду.
«Здравствуй. Счастлива слышать, что все недоразумения наконец-то разрешились. Полагаю, что моя особа больше не представляет интереса для государя. Благодарю за заботу.
Аларика.»
Аккуратно сложила лист пергамента, запечатывать не стала, поленилась искать сургуч. Даже если парни сунут нос в письмо, ничего крамольного там нет. Разве что тон не слишком-то верноподданнический, ну да ладно. Я сунула письмо в карман и пошла к столу.
Я действительно в тот же день вытащила Айлин на рынок. Девчонка вцепилась мне в локоть и всю дорогу до площади не поднимала глаз. Я, наконец, не выдержала:
— Айлин… чего ты боишься?
— На меня все глазеют.
— Кто «все»? Посмотри вокруг. Перестань, наконец, пялиться на мостовую и посмотри вокруг. И покажи пальцем, кто именно на тебя пялится.
Едва ли поможет… я прекрасно помнила, как поначалу трясло в городах. Но смотреть же больно, как девчонка стыдится саму себя.
Айлин послушно обвела глазами спешащую по делам толпу.
— Ну… не знаю. Но…
— Поверь, никому из них нет до тебя никакого дела — своих бед хватает. — Я пожала плечами. — Если и пялятся, то на меня.
— А на тебя-то чего?
— Посмотри внимательно.
Она окинула меня взглядом, точно впервые видя: — Ой… Я и не заметила.
Ну да, когда рвешься выдирать космы, не до того, чтобы разглядывать их длину.
— Как же ты теперь?
Я откинула с глаз челку, рассмеялась:
— Вырастут. А брань на вороту не виснет.
— Аларика… Я боялась, что тебе стыдно со мной идти.