— Снимай кольчугу.
— Подождет. Отдохни сперва.
Я покачала головой:
— Будет, как с Митейтель. Надо сейчас.
Помогла ему снять доспехи. С трудом сосредоточилась. Надо сделать все сразу. Очистить рану, потом зарастить. Вот только звон в ушах мешал собраться. На самом деле, крови я потеряла немного — дело было в магии.
Тайрон коснулся моей щеки:
— Только себе не навреди.
Я через силу улыбнулась:
— Ничего со мной не сделается. На то, чтобы снять боль, сил не хватит, прости…
Он молчал, только вздрагивал от заклинаний, до крови прикусив губу. Наконец, работа была сделана. Я мотнула головой, отгоняя дурноту. Успела подумать, что сейчас — приходи кто хочешь и бери тепленькими. И провалилась в темноту.
Кто-то лупил по щекам. Я вяло отмахнулась, нехотя открыла глаза. Тайрон сунул в руки флягу:
— Держи, будет легче.
Я глотнула, закашлялась. Тепло разбежалось по телу. Медленно села. Голова уже не кружилась, но руки подрагивали. Потянулась к магии — пустота. Сокрушенно вздохнула.
— Как себя чувствуешь?
— Вроде получше. Колдовать не смогу, а так — ничего.
— Тогда посиди, пока я наведу порядок. Кровь и магия — наследила так, что найти сотворившего не составит труда. Не надо оставлять такое.
Да, выследить мага, ориентируясь на отзвуки колдовства — обычное дело. Хорошо, что ни разу не пришлось столкнуться с Карном лицом к лицу, после этого нас бы просто загнали, точно на охоте. Невозможно скрываться, когда тот, кто тебя разыскивает, в любой момент может определить, где искать.
Я сидела, молча наблюдая, как огонь охватывает тела одно за другим. Перерезанное горло, разбитая голова… Вспоротый живот — ни одна кольчуга не выдержит прямого удара хорошего меча. И два изъеденных костяка — моя работа. Под ярким солнцем голубоватое пламя казалось призрачным. Оно не оставляло после себя ничего кроме невесомого пепла. Исчезало даже железо. И уж тем более, пламя должно было стереть отзвуки колдовства. Тайрон внимательно всматривался в пыль, выжигая красные капли, упавшие с моего запястья.
Когда же я разучусь чувствовать? Так же, как разучилась колебаться, защищаясь.
— Я убью эту сволочь, — в тишине шепот прозвучал слишком громко.
Тай обернулся, посмотрел вопросительно.
— Короля. — Жестко сказала я. — Они виноваты лишь в том, то выполняли приказ.
Эльф скривился:
— Я старался обойтись без драки — не вышло. Но сейчас — что проку сожалеть?
Действительно — что проку сожалеть? Жалость не вернет мертвых. Забыть. Не думать… не думать о том, как посмотрю в глаза брату, когда вернусь. Как буду рассказывать, что убила его друзей.