Он замер, вглядываясь в нее снизу вверх, страсть схлынула с его лица, оставляя эту ненавистную ей пустую маску.
Она почти зарыдала: не была готова к окончанию их любовной забавы.
«Почему ты не хочешь раздеться для меня?»
«Почему мы болтаем? По-моему я сказала, что тебе не разрешено этого делать» Склонилась, прижимаясь ближе, и скользнула языком обратно в его рот. Она не желала говорить ему правду, но также ей не хотелось лгать. Не про это. Она предпочла бы наслаждаться ним.
Он ответил на ее страсть, водя руками по изгибам ее спины. В его поцелуе ощущалось отчаяние. Отчаяние, что было отражением ее собственного, в этом сомнений не было. Она не хотела, чтобы это заканчивалось, могла навечно остаться в его руках. Но он наконец-то взял в ладони ее лицо и заставил посмотреть себе в глаза.
Напряжение коснулась его губ.
«Ты позволила мне поверить, что мои шрамы не беспокоят тебя» мягко сказал он.
«Так и есть» так же мягко ответила она.
«Анья. Хотя бы раз скажи мен правду. Пожалуйста»
«Мне плевать на них!»
Его глаза прикрылись, пушистые ресницы нацелились на нее как копья. Внезапно злой блеск появился в его несоответствующих глазах, будто бы демон смерти взял верх. Люциен сжал ее бедра и сбросил девушку с себя.
Она растерянно села на краю кровати.
«Ты хочешь меня, но ты не разденешься для меня» процедил он. Вообще-то, он зарычал. «Не думаю, что ты по-настоящему хочешь меня»
«Хочу»
Пристально глядя на нее, он взялся за застежку на своих джинсах.
Ее взгляд проследил за движениями его пальцев. Дыхание застряло в легких. Что он делает? Раздевается для нее, как она того требовала? О, почему же он…
Вжик.
У нее отпала челюсть, когда его плоть вырвалась на свободу. Огромная, налитая, длинная, с округлой головкой, на которой уже выступили капельки влаги. Ее язык с трудом удержался во рту. Не снится ли ей это?
«Так ты хочешь меня» решительно повторил он. «Что ж сейчас тебе придется доказать это»
«Ч-что?» Такой чертовски огромный.
«Докажи это. Возьми в рот»
От столь нехарактерной для него грубости, ее глаза взметнулись обратно к его лицу. На нем читался гнев и самоосуждение. Щеки мужчина пылали от стыда. Он ожидал, что она посмеется над ним и уйдет? Думал преподать ей урок, чтоб не играла с ним?
«В чем проблема? Ты не хочешь меня?» поддразнил он. «Не можешь заставить себя сделать нечто большее, чем только целовать меня?»
О, да. Он ожидал, что она сбежит.
Она не делала такого раньше, считая слишком унизительным и чересчур интимным в свете своего проклятия. Однако с Люциеном она возбуждалась от подобной мысли. Его удовольствие будет чем-то прекрасным, в этом она не сомневалась.