«Люциен» позвала она, и на этот раз ее голос возымел успокаивающее, гипнотическое действие «Люциен. Я серьезно. Я не груша для бокса. Успокойся. Скажи, что стряслось»
Наконец-то сознание вернулось к нему, и мужчина взял верх над демоном. Кожа его пленницы была горячей – он узнавал этот жар. Она пахла клубникой со сливками – он узнавал этот аромат.
«Скажи милой малышке Анье, что происходит в твоей большой башке» ворковала она. Мягкие руки ласкали его щеки. «Ну, пожалуйста, красавчик, с меня причитается»
Анья.
Имя эхом отразилось в его мозгу, сминая красный туман и впуская свет. Он сморгнул, и идеальное фееподобное лицо предстало пред его взором. Снежный каскад волос. Ярко-голубые глаза. Розовые щечки.
«Анья?»
«Прямо перед тобой, любчик»
Боги небесные. Он окинул взглядом комнату, замечая беспорядок и кровь. Свою кровь. Он поранил руки, колотя по стенам. Сожаление нахлынуло как тайфун.
Опять, нет, довольно.
«Я обидел тебя?» Обратил все свое внимание к женщине, которую держал в объятиях, напряженно осмотрел ее. Кожа была розовой, без синяков, а глаза сверкали. На ней была обтягивающая черная футболка и такие же обтягивающие черные брюки, ни то ни другое не было порвано.
«Я обидел тебя?» повторил он.
«Какая разница?» спросила она, склоняя на бок голову. «То есть, ты же раньше хотел это сделать»
Он сжал губы. Не мог позволить ей узнать насколько сильно он начинал обожать ее. Насколько сильно начинал нуждаться в ней.
«Полагаю, твой язык на ее клиторе предостаточно ей рассказал» Только украв у нее этот ключ и обеспечив ее безопасность, он сможет признаться в подобных чувствах.
«Неважно» ветрено заявила она. «Ответ не имеет значения» Повернулась к нему спиной, отошла к разломанному дивану и уселась на исполосованном подлокотнике. «Слушай, ну из-за чего весь сыр-бор? Я не видала более демонического зрелища. У тебя были красные глаза» Она содрогнулась. «Странновато, и не в хорошем смысле этого слова»
«Однажды я сказал тебе не злить меня» Боги он не мог поверить, что был так близко к темному краю своей натуры. Он всегда был так осторожен. Однако он думал, что Анья в беде… Ему пришлось сдержать новый рев.
Наконец-то Люциен признал, что никогда не будет способен убить ее. Даже не сможет начать это. Это было по-настоящему отвратительно. То, что он испытывал такие покровительственные чувства к ней. Как и Мэддокс, он пропал.
«Что ты хочешь от меня, Анья? Зачем ты вернулась?»
«Во-первых, для этого» Цокнув язычком, она поднялась и направилась к нему. Взяла его закованное цепью запястье и подняла его к лившемуся из окна лунному свету. Другой рукой взмахнула над металлом.