Тиб засмеялся.
- Конечно! Иина двигала твои фигуры чаще, чем ты переставлял ее.
Внезапно Сэм почувствовал обиду и сказал:
- Если я выступил так плохо, как же тогда я прошел испытание?
Внезапно Тиб стал серьезным.
- Потому, что ты не сдавался в ситуации, когда все было против тебя; потому что ты приспособился к меняющимся обстоятельствам; потому что ты рисковал всем, помогая слабому.
- Все это публика сказала? - помолчав, спросил Сэм. Хвост Тиба качнулся.
- Правильно, человек! Все это публика сказала, - подтвердил он.
Мак-Кейд спокойно кивнул.
- Понятно! А что же дальше?
- Это мне предстоит узнать, а тебе выяснить, - ответил Тиб, обнажив в улыбке все свои зубы.
11
Протяжно и печально взревели трубы, когда Мак-Кейд по широкому проходу пошел к Скале Правды. Многие тысячи ильроннианцев справа и слева от него встали и склонились в почтительном поклоне. Охотник заметил, что большинство носило мундиры Звездной Гвардии.
Наконец трубы замолкли, под ногами шуршал гравий, и, поднимаясь по извилистой тропке на вершину плоской скалы, Мак-Кейд мог слышать звук собственного дыхания.
Именно с этого места когда-то проповедовал своим последователям великий Илвик. Как только солнце скрывалось за стенами каньона, они приходили сюда, чтобы внимать его речам. В последние годы жизни великого Илвика трубы возвещали о его появлении, и это стало традицией.
И пусть более пяти столетий назад каньон сделали крытым, а его дно разровняли для удобства паломников, все равно это было то же место. Святое место, в котором, благодаря времени и поклонению бесчисленных поколений ильроннианцев, душа наполнялась чувством мира и глубокого покоя.
Дрожь пробежала по телу Мак-Кейда, когда он оглядел собравшихся. Из огромных люков лился солнечный свет, как обычно, тут и там плавали в воздухе телекамеры, и двадцать тысяч дьяволов ждали, пока он заговорит. Этого не могло, не должно было случиться; тем не менее он здесь, он будет судить и, в свою очередь, будет судим сам. Микрофон завис напротив его рта, и Мак-Кейд поднял обе руки, обращаясь к аудитории:
- Во имя великого Илвика, я приветствую вас! Пожалуйста, садитесь!
Благодаря автоматическим переводчикам он говорил на классическом языке Иль-Ронна, и его голос гремел по всей длине каньона.
Двадцать тысяч ильроннианцев сели. Это сопровождалось громким шелестящим звуком, будто ветер шумит в зарослях сухого тростника.
Мак-Кейд опустился на тот же камень, который выбрал когда-то для себя великий Илвик, и вытащил сигару. Ильроннианцы сами не курили, но и не видели причин запрещать это. Охотник раскурил ее и выдохнул облако дыма вместе со следующими словами: