Обращение из телефонной трубки прозвучало холодно и предельно кратко:
– Емельянова! – У Аллы замерло сердце.
После того, как она сказала, что звонит Эмма, Максим помрачнел, но трубку взял. Через пять секунд он уже бежал к машине…
– Что это значит?! – Красивое лицо Эммы было перекошено ужасом. В дрожащих руках она держала клочок бумаги с круглой печатью. – До чего ты докатился?! Как ты мог?! Я тебя предупреждала!
Емельянов молча взял бланк и пробежал текст глазами. Эмма нервно вырвала листок из его рук и зачитала вслух:
– Подозрение на трихомоноз, генитальный герпес, гонорею, сифилис, гепатит В и СПИД! Справка выдана Максиму Леонидовичу Емельянову. Максим, как ты мог?! – Емельянов взял справку и покрутил ее в руках. – Эта справка из твоей поликлиники! – продолжала верещать Эмма. – В моем доме – сифилис?!
– А что? – пожал плечами тот. – Надо же хоть чем-то расшевелить тусклое однообразие твоего дома.
– Ты считаешь, что лучшим разнообразием может служить генитальный герпес?!
– Глупости какие-то, я нигде ничего не проверял. А в поликлинике сто лет не был.
– Зато они проверили, – Эмма потрясла бумажкой в воздухе, – и вот сколько всего накопали! Я говорила тебе, что нельзя связываться с кем попало, я же говорила.
– Прекрати, – Максим вырвал у нее справку, смял и бросил на пол. – Это чей-то глупый розыгрыш, названия болезней списаны из медицинского справочника.
– Бедный мальчик! – застонала Эмма, падая на диван и хватаясь за сердце. – До чего она тебя довела.
В тот вечер Емельянов не повез Аллу в ресторан, до дома она добиралась на метро. Максим позвонил ей и сообщил, что у него состоялся тяжелый разговор с Эммой, после которого у нее прихватило сердце, и он был вынужден остаться с ней на эту ночь. Он ей еще что-то говорил, что-то обещал, но Алла сквозь слезы понимала только одно – ему никогда не бросить эту престарелую красотку, никогда. Она вечно будет стоять между ними.
Аленка встретила мать с работы вопросом:
– Ну и как?
– Отвратительно, – пожаловалась ей Алла, – Королева устроила ему скандал, симулировала очередной сердечный приступ, и он остался у нее ночевать.
– Странно, – произнесла дочь, – поведение дам солидного возраста не поддается нормальной логике. После всего, что случилось, она должна была, по меньшей мере, гнать его в шею из своего дома.
– А что случилось-то? Что? – не поняла Алла.
– Ничего, – отмахнулась дочь, – он же сделал тебе предложение руки и сердца.
– Действительно, ничего, – буркнула Алла, – всего лишь предложил выйти замуж.
– Аллочка, – дочь обняла мать за плечи и прижалась к ней, – мне страшно оставлять тебя один на один с этим жестоким миром, в котором правят недалекие мужские особи.