И все же войска у престарелого Тогрула было вполне достаточно… нет, не для того, чтобы победить, а чтоб нанести врагу наибольший урон. Погибнуть с честью, кажется, не было больше выхода для старого правителя кераитов! Однако собирался ли тот погибать?
Всадник на белом коне быстрокрылой птицей пересек равнину и, остановившись рядом с Жорпыгылом, передал приказ для всей сотни. Жорпыгыл, выслушав, почтительно кивнул и в свою очередь отправил вестового на дальний край – к самым бедным десяткам.
– Пойдете в бой не сразу, а чуть погодя, – осадив коня, оскалился вестовой – Аракча, все тот же Аракча, явный зложелатель и недруг обоих побратимов. – Ханы решили – сначала наступает правое крыло, затем – центр, и уж после – вся наша сотня. Ну и вы, куда ж без вас? – Аракча презрительно сплюнул и продолжал: – Ваша задача – лихим налетом вклиниться в основные ряды врага и притворным отступлением заманить его к дороге на перевал – под громящий удар наших славных воинов из засадной «тысячи» повелителя Инанч-Бильгэ! Ясна задача?
– Чего ж тут не ясного? – Баурджин пожал плечами. – Вклиниться и заманить. Заманим – эко дело!
– Смотрите только, не перепутайте, кого заманивать, – скривился, словно от зубной боли, Аракча. А может, у него и в самом деле болели зубы, оттого и злобился на всех, как шакал? – Нукеры хана Тогрула носят на шлемах серые перья кречетов. Их и заманивайте, во главе с самим ханом.
И снова запели боевые рога, и гневный рокот барабанов перебил воинственный клич. Качнувшись, опустились копья, сверкнули с лязгом вытащенные из ножен сабли, и тучи тяжелых стрел с воем затмили небо. Наступление началось.
Первым, как и было указано ханами, ринулся на врага правый фланг, расстилаясь по равнине широкой лавой. Меткие стрелы врага вырывали из седел всадников – одного, второго, десяток – Баурджину было хорошо видно, как падали в снег люди, а лишенные седоков лошади все так же продолжали свой безумный бег, теперь уже бессмысленный.
– Хур-ра! Хур-ра! – орали на скаку всадники.
И вот они наконец достигли вражеских рядов, сшиблись… И, преследуя, поскакали дальше – враг отступал, явно уклоняясь от прямого боя.
Звякнув упряжью, пришли в движение шеренги основных сил найманов – всадники стегнули коней и, убыстряя ход, понеслись по равнине.
– Ну, вот. – Баурджин обернулся к своему десятку. – Будьте наготове, скоро и наша очередь.
– Мы давно готовы, нойон! – звонко выкрикнул Гамильдэ-Ичен.
Ишь как они его – нойон! Князь, стало быть… А какой он князь? Баурджин поморщился – не князь, а самый что ни на есть трудовой крестьянский парень. То есть, конечно же, не крестьянский, а пастушеский.